Большой новый мир

Жукова Елена Николаевна

— Фактически Содружеством управляет Ранкарская Империя, — ответила я голосом прилежной ученицы, превратившись в одно большое ухо.

— Официально арейном может стать любой житель Содружества Миров, если, конечно, окажется более достойным, чем другие претенденты, — здесь тивэй позволил себе легкую ухмылку, — Но сущности других рас всегда слабее…

— Почему? — вырвалось у меня.

— Ранкары всегда были самой большой силой в освоенной нами части Вселенной… Ты уже знаешь, что после того как ушли Первые, наши планеты, техника, знания находятся в стагнации, и даже где-то постепенно, но неотвратимо идут в сторону упадка? — я кивнула, демонстрируя свой интерес к услышанному, — То же самое касается и тех, кто

населяет миры, входящие в Содружество. И наш народ не исключение — мы существуем очень давно и постепенно вырождаемся. Ученые давно бьются над этой проблемой. К примеру, они пришли к выводу, что межрасовые браки приводят к тому, что с каждым поколением рождается все более слабое потомство. Поэтому каждая семья заранее заботится о том, чьи гены достойны достаться их будущим детям. Я несколько раз бывал у вас на Земле, и понимаю, что для тебя это звучит дико, но наша физиология не позволяет нам иметь других отношений между полами. И пусть с каждым разом все меньше, но у нас всегда рождаются наследники, перед которыми склоняют головы более слабые расы.

Илон громко выдохнул, но уже через мгновение продолжил:

— Давай вернемся к теме нашего разговора… У каждого арейна есть своя сфера деятельности. Ранс Ирэш — верховный главнокомандующий Империи и Содружества. Неподчинение его приказам или несогласие с его действиями рассматривается как измена. Конечно, есть император как высшая инстанция, но он уже стар и не любит, когда его беспокоят подобными вопросами, — Илон на секунду задумался и добавил, — Да и если ранкар не готов отстоять свою точку зрения перед арейном, а обращается за помощью… Это все равно, что расписаться в своей слабости и слабости главы своего клана.

Мне было очень любопытно узнать, что послужило тому, что между Л'Кхарт и моим отцом сложились такие отношения, но это сейчас совсем не относилось к делу, и я посчитала такой вопрос неуместным. Важнее было понять, что от меня хочет неожиданно объявившийся родственник и что делать дальше. Конечно, это не первый раз, когда все мои планы вдруг идут к черту, но сейчас меня не покидал страх, что в сложившейся ситуации у меня не получится правильно оценить все, что увижу, услышу или почувствую. А это уже чревато непоправимыми ошибками.

Оторвав руки от дивана, я взглянула на свои пальцы. Перевернула ладонь, и взглянула вновь. Пальцы не дрожали — и то хлеб.

— Ты хочешь о чем-то спросить?

Я вновь подняла глаза на тивэя, но немного замялась, пытаясь правильно сформулировать вопрос. Нужные слова почему-то искались с трудом.

— Илон, а… что вы думаете об этом внезапно вспыхнувшем интересе?

Ранкар задумался, периодически меряя меня оценивающим взглядом. Возникло впечатление, что он никак не мог решить, стоит ли вообще продолжать дальше наш разговор. До меня постепенно дошло, что вот-вот произойдет что-то совсем от меня независящее и поэтому непрогнозируемое, и к уже осознанному чувству тревоги добавились какие-то новые ощущения, ни одно из которых нельзя было назвать приятным.

Тивэй, наконец, решил нарушить ставшую тяжелой тишину.

— Если главнокомандующий на пороге войны бросил все дела и сам поехал за тобой, то это вряд ли будет просто визит вежливости. И даже если ты не хочешь этой встречи и вернешься обратно на Землю, вряд ли арейн Ирэш просто развернется обратно.

Илон озвучил то, о чем я очень старалась не думать. А тот тем временем закончил, выдав следующее:

— Но удерживать женщину силой я не могу и не буду.

Последнее очень было похоже на намек, что если я вдруг решу слинять, то дороги с Деэйры для меня открыты. Оставалось гадать, то ли Илон действительно считает, что в моем случае это хороший выход, то ли он просто не против усложнить жить моему биологическому папочке.

— А как скоро они будут здесь? — поинтересовалась я, оставляя его

последнюю фразу без комментариев.

— Идут они на адмиральском курьере… Значит, дорога займет три-пять галактических суток (*в таких сутках около 27 земных часов). Все зависит от графика работы и загруженности межзвездных туннельных порталов… Но главнокомандующий вряд ли будет стоять в очереди, поэтому я не удивлюсь, если они появятся раньше, — закончил тивэй с легкой усмешкой.

Продолжать разговор дальше я не видела смысла — сейчас нужно было обдумать хотя бы ту информацию, которую я уже успела получить. С каждым шагом, который я делала по коридору в направлении своей комнаты, паника потихоньку отступала, и мои мозги вставали на место, возвращая себе способность логически мыслить.

То, что от меня резко что-то захотели, было понятно и ежу. Возможно, если бы я имела дело с людьми, идея скрыться от пристального внимания на какое-то время показалась бы мне очень заманчивой. Но бегать очень не хотелось — такой поступок сразу бы перечеркнул все мои прежние планы. Успокаивал тот факт, что я успела неплохо узнать серокожих, и только по этой причине сейчас и рассматривала другие варианты.

Для ранкаров слова «больше власть — больше ответственность» не были просто звуком. Высокая должность для них, прежде всего, была работой, тяжелым трудом. И это было связано не с личными качествами отдельно взятого индивидума… здесь что-то другое… что-то хитро сплетенное с физиологией как тот же Долг. Значит, то что от меня хочет мой очень занятый высокопоставленный отец — скорее всего не каприз и не блажь.

Вот и поговорим.

На третий день они прилетели.

Верней подлетали.

Уже совсем близко.

Вот-вот сядут.

Несмотря на то, что я долго и серьезно настраивала себя на спокойный разговор, в последний момент меня охватило непонятное возбуждение. Я не могла больше усидеть на месте. Все попытки занять себя чем-то были как одна неудачны. Мое подвешенное состояние достигло своего предела одновременно с моими нервами.

В замке стало совсем не уютно, и последнюю ночь я провела на Капле. Но мне все равно так и не удалось уснуть. Я просидела до рассвета в рубке, наблюдая в обзорном окне за расположившимся там местным небом, черным и бедным на звезды. Иногда проглядывал прячущийся за ним космос и дарил смутные, почти неоформленные, но, несомненно, сильные ощущения соприкосновения с чем-то большим, не имеющим осознаваемых пределов. Но то и дело мимо проходили опоясанные огнями корабли, иногда внутрь заглядывали огоньки многочисленных прожекторов космопорта и возвращали меня в реальность, предлагая посмеяться над собственной не к месту разыгравшейся фантазией.

Короткое шипение — и автоматический синтезатор на кухне выплеснул в кружку еще одну порцию какого-то тонизирующего напитка. Вполне приятный вкус, но почему-то только сильнее захотелось кофе.

Странная ночь.

Странное утро.

Но был один несомненный плюс — страх, видимо, не выдержал моего добровольного бодрствования и уснул, позволяя мне перевести дух.

Освежившись в душе, я взглянула на одежду, которую, раздеваясь, бросила на пол каюты. Конечно, местная мода радовала меня большим выбором и отсутствием каких-либо ограничений, и эти вот почти непомятые брюки с рубашкой были тоже весьма хороши, но одевать на чистое тело уже ношеное не хотелось.

— Могу предложить каф, — произнесла Капля, пока проснувшаяся во мне женщина брезгливо разглядывала образцы инопланетной легкой промышленности, неэстетично валяющиеся небольшой кучкой.

— Каф? — переспросила я, пытаясь вспомнить, где уже слышала это слово.

— Форму, — коротко пояснила флай.

— Что за форма? — я тут же заинтересовалась единственной альтернативой.

— Стандартная повседневная, — последовал четкий ответ.