Большой оркестр

Бикчентаев Анвер Гадеевич

Нить моих мыслей неожиданно обрывается: но если так будет при коммунизме, Ахмадей не попадёт туда из-за того, что дерётся! Впрочем, Ахмадей всегда говорит правду и, конечно, пригодится в коммунизме. Зато папу его как пить дать не пустят! Люция тоже наверняка не пройдёт — вряд ли сумеет отвыкнуть говорить неправду. А Яшу задержат за его выдумки. Значит, Ахмадей должен прийти в коммунизм сиротой, мы оба — без друга, а наш двор — без Люции…

Тут есть о чём подумать! Очевидно, Фатыма права, и надо срочно заняться перевоспитанием моих знакомых.

Я продолжаю думать

про коммунизм. Тогда, наверно, всё время будет светить солнце, всё время будут петь птицы?..

Однако на этот раз мне так и не удаётся додумать всё о коммунизме. Со двора доносится шум.

— Письмо пришло! Письмо пришло! — слышу я Мании голос.

Быстренько спрыгнув с крыши, я оглядываюсь. Конечно, это девчонки. Они окружили Фатыму. В её руках небольшое письмо, написанное на бланке.

— «Дорогие друзья! — громко начала читать Фатыма. — Извините, что отвечаем с опозданием. Мы получаем очень много писем каждый день, и ответить на все сразу у нас нет возможности. Вы пишете, что между вами и мальчиками нет дружбы. Дружба — это большая сила. В дружном коллективе легче жить, учиться, работать. Дружба помогает людям многого достигнуть. Можно найти много интересных, увлекательных дел, которые и сдружат вас. Вот сдадите экзамены, и у вас, как и у всех школьников нашей страны, начнутся летние каникулы.

Проводите экскурсии, устраивайте различные игры на свежем воздухе, поездки за город, организуйте помощь колхозу. А сейчас занимайтесь. Нужно хорошо подготовиться к экзаменам. Помогайте друг другу в учёбе. Нет ничего плохого в том, что мальчик поможет девочке в учёбе, или наоборот. Вспомните молодогвардейцев или Зою и Шуру Космодемьянских. Это были очень хорошие товарищи, настоящие друзья. Вам нужно брать пример с них…»

Когда Фатыма кончила читать письмо, девочки сразу закричали:

— Пойдём в поход! Все пойдём в поход!

А я побежал разыскивать мальчиков. Как всегда, они оказались в сарае.

— Пусть девчонки одни уходят в поход! — заявил Яша. — Красные мушкетёры в женщинах не нуждаются!

— Мы не ищем их дружбы и про это в газеты не пишем, — подтвердил Ахмадей.

— Если даже будут умолять, и то не согласимся дружить!

Так опять ничего у нас не вышло из дружбы мальчиков и девочек. Даже письмо из Москвы не помогло.

«Вечер дружбы»

Приближались экзамены, и почти все мальчики и девочки «Большого оркестра» усиленно готовились к ним: мало спали, мало ели и даже осунулись. К нам с Маней это не относилось: экзамены нам ещё не полагались.

Однако подготовка к экзаменам не могла поглотить все наши интересы.

Девочки очень загорелись мечтой о походе. Теперь они только об этом и говорили. Мальчики не вмешивались в эти разговоры. Куда интереснее было поспорить о футбольном матче или о шахматной битве наших гроссмейстеров с заокеанскими мастерами. Мы с удивлением сообщали друг другу, что Смыслов отлично поёт, болели за наших баскетболистов, переживали удачи и неудачи футбольного сезона.

— Центр нападения в московском «Динамо» не работает левой ногой! — горячился

Яша. — А то бы они показали армейцам!

— Ну тебя! — возражал Ахмадей. — Дело не в левой ноге. Я скажу вот что: скорости нет. Армейцы быстрее бегают.

К экзаменам каждый готовился по-своему. Одни не поднимали головы от стола, другие больше надеялись на шпаргалки.

Чего только не происходило в «Большом оркестре» накануне двадцатого мая! Искандер, на всякий случай, записал формулы на ноготь большого пальца. Яша переписал решения самых трудных задач на бумагу и прикрепил её на подошву ботинка. Кто догадается, зачем ученик рассматривает свой каблук!

Люция записала английские слова на пёстрый носовой платочек.

— Мы все запаслись ответами, и ты готовься, — посоветовала она Фатыме.

Но та только пожала плечами:

— Зачем мне шпаргалки!

И всё же Фатыма выбрала из букета цветок сирени с пятью лепестками (чтобы сдать на «пять»!) и проглотила его с вечера накануне экзаменов.

Наконец настал солнечный день, когда на Доске отчёта около каждой фамилии появилось слово «перешёл», написанное рукой дяди Яфая. «Большой оркестр» глубоко вздохнул: окончился ещё один учебный год. И самое главное — никто не оставался на второй год, даже не получил переэкзаменовки. Теперь можно было как следует отдохнуть до первого сентября!

Мамы воспользовались этим поводом, чтобы снова помучить нас, мальчишек.

— А почему бы нам не устроить нашим детям общий вечер по случаю окончания учебного года? — носилась из квартиры в квартиру Люциина мама. — Нам самим не оказывали подобного внимания. Пусть дети ощутят нашу заботу. Кстати, мальчики и девочки соберутся вместе… Это им полезно!

Девочки восторженно приняли идею вечера. Нас она, конечно, не порадовала. Этого ещё только не хватало!

— Товарищи мушкетёры, давайте откажемся! — предложил Яша.

— Нельзя, — вздохнул я, — мамы сами придут на вечер и нас обяжут.

Против этого довода никто не стал спорить.

— Посидим чуточку, потом сбежим! — посоветовал Яша.

— Ничего другого не остаётся, — согласился Ахмадей.

Ох, и досталось же мне в тот вечер! Вместе с девчонками я помогал своей маме. Почти из каждой квартиры выносили столы и стулья. Потом, когда столы накрыли скатертями, получился один длинный стол.

Люциина мама сама сходила на базар, накупила всякой всячины. Когда всё это расставили на столе, то выглядело как на Первое мая.

Конфет было — хоть горстями забирай в карманы! Шоколаду — меньше: плитку делили пополам. Но и это немало! Мы ведь не девчонки, на шоколад не падки!

Четыре мамы пекли для нас пирожки и беляши; то и дело я забегал домой, чтобы посмотреть, как моя мама варит чак-чак. Я уверен, что мало кто знает это башкирское кушанье. Тот, кто отведал его когда-либо, поймёт, почему я с нетерпением ждал чак-чака. А кто никогда не пробовал, пусть приезжает в наш дом. Угостим, не жадные!

К чаю поставили душистый мёд, который называется липовым. Когда о чём-нибудь хотят сказать плохое, говорят: «липовый». К липовому мёду это не относится!