Большой секс в маленьком городе
Шрифт:
– Она могла где-то записать телефоны друзей, очень бы пригодились фотографии.
– Хорошо, пойдемте.
Мы поднялись на второй этаж, помещения здесь были попроще. Женщина толкнула ближайшую дверь и отступила, пропуская меня в комнату.
Комната была небольшой и уютной. Кровать застлана клетчатым пледом, на окне голубые шторы с рюшами, плюшевый медведь, книги на полках. Я пробежала взглядом по корешкам, в основном фантастика.
Слева тонкая брошюра «Как завоевать друзей», том Фрейда, рядом сонник.
– Юля
– Не уверена. Если читает, то какую-нибудь ерунду.
– С вашего разрешения я загляну в стол?
– Я там смотрела. Никаких телефонов. Она не хотела, чтобы я знала о ее друзьях. Юля очень хитрый и осторожный ребенок.
– Вы раньше проверяли ее стол?
– Конечно. Нашла дневник. У нас после этого вышел крупный разговор. Я заставила ее уничтожить эту гадость. Так что вы вряд ли что найдете.
– Что было в дневнике?
– Хотите, чтобы я повторяла всякие пакости?
– Только в общих чертах.
– Обливала грязью своих родителей. Ей бы папашу алкоголика и мамашу училку, тогда бы знала... – прошипела женщина с поразившей меня злобой.
– Простите, а кем вы работаете?
Она нахмурилась, точно я спросила страшную глупость.
– Федор Васильевич очень занят, он много работает и имеет право на то, чтобы дома ему создавали нормальные условия для отдыха.
– Вы сами их создаете или домработница?
– Дважды в неделю к нам приходит уборщица, все остальное на моих плечах. Поверьте, быть супругой такого человека, как Федор Васильевич, совсем нелегко.
Это тоже труд и...
– А где вы работали раньше?
– Это имеет какое-нибудь отношение к исчезновению дочери? – недовольно спросила она.
– Нет. Простое любопытство.
– Я работала в институте.
– Кем работали?
– Лаборантом. Я не имела возможности получить высшее образование из-за тяжелого материального положения нашей семьи. А выйдя замуж, все силы отдала мужу, то есть его карьере.
Слушая ее и время от времени согласно кивая, я, устроившись на стуле, не спеша просматривала содержимое трех ящиков стола. Ничего особенного. Несколько учебников, тетради. В большинстве из них заполнены две-три страницы. Я полистала школьный дневник. Химия, математика, физика – тройки, литература, история – пятерки. Под обложкой две фотографии. Девочка с косами и серыми грустными глазами.
На другой пушистый белый кот.
– Это ваша дочь? – спросила я.
– Да, – подойдя к столу, ответила женщина.
– Давно сделана фотография?
– Не знаю. Я ее раньше не видела.
У девчушки было милое личико, назвать ее девушкой было трудно – девочка, девчушка, и уж совсем невозможно представить ее пьяной или взламывающей чей-то гараж.
– Кот тоже ваш? – кивнула я на вторую фотографию.
– Был. Юля принесла его с улицы, хотя я ей сто раз повторяла:
– Понимаю. У меня собака.
– Вот видите. Это же просто кошмар. Я потребовала избавиться от него. Вы не представляете, какой скандал она мне закатила.
– От кота избавились? – вздохнула я.
– Его забрала Валентина... уборщица.
– Какие у Юли с ней отношения? – заинтересовалась я.
– С уборщицей? Помилуйте, какие же могут быть отношения?
– Дружеские, к примеру.
– Ну, знаете ли... Странные у вас фантазии.
– Номер ее телефона у вас, конечно, есть?
– У нее нет телефона.
– Вы ее о дочери не спрашивали? Не могла Юля отправиться к ней?
– Конечно, нет. С какой стати? Но я, разумеется, спрошу.
– Когда она приходила в последний раз?
– Сегодня.
– Но о дочери вы с ней не говорили?
– Я не обсуждаю свои проблемы с домработницей. – Она поспешно вышла из комнаты, а я сосредоточилась на содержимом письменного стола.
Мадам права, девочка – ребенок осторожный, никаких записей и номеров телефонов, а тем более фотографий. На всякий случай я заглянула в шкаф, проверила карманы куртки и плаща, что висели на плечиках.
Пусто. Пролистала книги. Открытка с днем рождения.
«Ты – царевна Несмеяна, но я заставлю тебя хохотать до слез», – прочитала я, и подпись: «Твой Кот». Детишки обожают прозвища. Спрашивать мамашу о приятеле дочери скорее всего бесполезно. Тут она как раз вернулась, на ее лице читалось недоумение.
– Звонила Валентина, забыла свою сумку. Я спросила про Юлю, оказывается, она заходила к ней в субботу. Около пяти. Пробыла минут двадцать и ушла. Ничего не понимаю. Что у них может быть общего?
– Кот, – напомнила я.
– О господи, я даже не подумала... Конечно, кот.
Что же еще?
– Приятель у вашей дочери есть? – все же спросила я.
– Понятия не имею. Могу сказать одно: после того инцидента с милицией, ну, когда их забрали возле Горбатого моста, я отвела ее к гинекологу. Так вот моя дочь девушка. Была, по крайней мере, – пробормотала она.
– Приятель – не обязательно любовник, – дипломатично изрекла я и показала открытку. – Прозвище Кот никогда не слышали?
– Я бы этого не потерпела. – Открытку она в руки брать не стала и даже убрала их за спину, на лице отвращение, скорее всего не к открытке, а к существу, которое способно называть себя котом. Я вернула открытку на место.
– Что ж, очень жаль, что вам ничего не известно о друзьях Юли, пара телефонных номеров очень бы облегчила поиски. Придется заглянуть в школу. Если Юля вернется или позвонит, дайте мне знать.
Я протянула ей визитку и пошла к двери, фотографию девочки я прихватила с собой.