Большой. Зеленый... Новый год
Шрифт:
— И что там?
— Да ничего такого, в том-то и дело. Самое страшное, что я обнаружил: твой сын на пару с Виктором сняли кожу с хвоста двух живых чертей. Подчеркиваю, живых.
— Какой ужас!
Ещё и членовредительство. Приехали!
И это Макаров называет «ничего такого»? Типа: не устроили каннибализм, и на том спасибо?
— В том-то и дело, что не ужас. Я этих чертей нашел, вопросы им позадавал, а они с такой теплотой отзываются о Платоне. Говорят, рука у него легкая, а кожу отдали по своей воле. Но! — Илья выставил вверх указательный палец, не позволяя
— А мне почему ничего не сказал? — всё же пробурчала женщина.
Она раздраженно скрежетнула зубами. Ну, вот, её опять не поставили в известность.
— Потому что это касается не только семьи, но и работы, — просто ответил Макаров. — Поверь, он не делает ничего такого, за что мог бы получить новый срок. Агат, я держу руку на пульсе. Но от того, что растормошишь дом вверх дном, доверия к тебе не добавится. Прекрати опекать своих сыновей как желторотых пацанов. Они уже взрослые мужчины и заслужили к себе уважения.
Звучало, конечно, логично, но всё же…
— Получается, он был в курсе твоих поисков? — внезапно догадалась Агата. — Вот почему совсем перестал скрываться! Вот почему они Виктора так спокойно за столом обсуждают! Раньше всё как-то втихаря шушукались, а теперь Платон вообще ничего не боится. Так это из-за тебя! Он в курсе, что ты всё знаешь, поэтому зачем ему прятаться!
— Да в курсе, конечно, я же официальное расследование проводил по всем делам Виктора. Ну и что? Ничего противозаконного Платон всё ещё не сделал. Чего ему стыдиться?
Впрочем, Агата и не злилась: понятно же, что лучше, чтобы действия Платона контролировал свой Макаров, а не какой-нибудь сторонний арбитр.
Возмутительно именно то, что её опять не поставили в известность.
С одной стороны, замечательно, что и дети, и любимый мужчина относятся к ней так трепетно. С другой, она периодически ощущает себя глуповатой бабой, которую всегда оставляют в неведении.
Нет, хватит. Надо в ближайшее время поставить семью перед фактом: новости сообщаются сразу же, а не когда Агата припрет к стенке.
Может, даже клятву с них какую-нибудь взять, чтоб наверняка?..
Нужно это хорошенько обдумать. А то скоро появится малыш (она сама не верила в свои мысли!), и он тоже возьмет пример со старших братьев и с папы — от мамы можно скрывать важные вещи. Ради её же блага, ну-ну.
— Всё равно, всё это как-то… неправильно, — Агата коснулась висков кончиками пальцев. — Даже насчет проклятия близнецов. Что, очередные опыты?..
— Он просто изучает информацию. Чего в этом такого? Агат, пойми одно. Пусть я и не заменю твоим сыновьям родного отца, но мне они дороги. Я не всегда смогу их вытащить из передряги, но постараюсь быть рядом.
Эти слова глубоко тронули её. Словно признание в любви. Но тех Агата слышала от Ильи множество, каждый день, а такое… впервые. Макаров не произнес этого вслух, но дал понять: в спорной ситуации он постарается помочь
— В общем, Агат, — Илья подмигнул ей, — не вини дом во всех грехах и не продавай его.
Перед тем, как уйти, она специально подошла к стене с портретами прошлых поколений Адронов. Теперь ей начало казаться, что у некоторых слишком уж похожие взгляды. Одинаково тяжелые, холодные, лишенные тепла. Наверное, это было самовнушением. Невозможно на портретах разглядеть реальную мимику.
Да, ей всего лишь кажется.
До конца недели ещё нужно было съездить в цирк к Нику. Агата больше не колебалась и не собиралась отказываться от предложения вампира. С самого Нового года она жила в мыслях о мести. Пусть никогда не считала себя мстительной, но сейчас ей остро хотелось заставить Чужака страдать.
Хоть морально, хоть физически — плевать.
— Может, завтра с утра съездим в цирк? — спросила она Макарова, когда они сели в его машину и вырулили с территории особняка Адронов. — Закончим со всеми неприятными делами как можно скорее. Сегодня уже не хочется, приедем к какому-нибудь представлению. А вот завтра, если пораньше…
— Как скажешь, — Илья не стал спорить. — Ты готова? Не перенервничаешь?
— Нет уж, я пойду. Я должна с ним пообщаться. Не прощу себя, если смалодушничаю. Ну и раз уж Альбеску просил нас изобразить счастье, что ж, постараемся соответствовать…
— Даже изображать ничего не придется, — мужчина положил ладонь ей на колено. — Тем более с учетом недавней… кхм… обескураживающей информации.
Глава 7
Цирк расположился на окраине города неподалеку от большого торгового центра: целая карусель трейлеров и фургончиков, каждый был украшен по-своему, так, что пестрело в глазах.
Стоило приблизиться и они окунулись в какофонию звуков: громкие удары молотка, шорохи, скрипы и звуки механизмов, звериные рыки. Запах сена и животных мешался с запахом металла и масла от трейлеров и фургончиков. Но все перекрывал запах попкорна и сладкой ваты. Агата даже невольно сглотнула.
Они пришли утром, до начала всех представлений, даже торговый центр еще открыться не успел, а потому у касс никого не было. Праздники, все старались отоспаться на весь год вперед.
Разве что два крепких мужика в цветных куртках с клоунским гримом на лице расчищали снег большими лопатами, не обращая на Агату с Ильей никакого внимания.
— Альбеску сказал, поймать любого и попросить отвести к нему, — шепнула орчанка.
Макаров кивнул и подошел к одному из клоунов.
— Мне нужно, чтобы ты отвел меня к хозяину.
— Вы имеете ввиду к директору цирка? — вскинул голову тот, ничуть не удивившись.
— Нет. Ты правильно услышал. Мне нужен твой хозяин. Веди.
Клоун коротко кивнул и приставил лопату к будочке с гордой надписью: «Касса»
— Артем, нужно гостей проводить. Я ненадолго! — крикнул он своему напарнику, а затем махнул рукой, предлагая следовать за ним.