Бомба для братвы [= Мастер взрывного дела]
Шрифт:
— А после нескольких минут?
— Мы приложим максимум усилий…
Усилий было мало. Нужна была гарантия.
Главный телохранитель на мгновение задумался. Дальше можно было отпускать и отслеживать маршрут движения. Или задерживать и каким-то образом вызнавать информацию. Лучше, конечно, было бы отследить. Но не было гарантии, что объект снова не проскользнет между пальцами. И тогда найти его уже не будет никакой возможности.
Можно было задержать. Но с риском нарваться на большой скандал. Потому что для задержания никаких
Отпустить?
Или задержать?
Рискнуть упустить?
Или рискнуть нарваться?
— Вот что, — мгновенно взвесив «за» и «против», принял решение начальник президентской охраны. — Переодень своих ребят в милицейскую форму и доставь всех троих в отделение милиции. Под предлогом проверки документов. Понял?
— Так точно!
Работа под крышей милиции сводила риск скандала к минимуму. Начальник президентской охраны не может отвечать за действия каждого постового милиционера. Но каждый постовой милиционер имеет право проверить документы у показавшегося ему подозрительным гражданина.
— Действуй! И не дай бог ты его упустишь…
Глава 44
— Нет, ничего не получается, — сказал Степан Михайлович.
— Что, совсем ничего?
— Совершенно ничего. Я разговаривал с продавцами, они сказали, что нужного товара в наличии больше нет.
— Что значит больше?
— Что больше?
— Вы сказали, что «больше нет». То есть получается, что раньше был? Но закончился перед самым моим носом? Что его забрали другие, более везучие покупатели.
— Никто его не забирал. И ничего такого я не говорил. Товара нет, потому что нет.
— А аванса? Аванса тоже нет?
— Какого аванса?
— Который вы получили от меня при прошлой нашей встрече. Пятьдесят тысяч американских долларов.
— Ах, аванса…
— Аванса, аванса.
— Тут такое дело приключилось. Непредвиденное. Что мне пришлось. Потому что я был уверен. Тогда был уверен. Но я верну все до копейки. В самое ближайшее время…
— Мне не нужны деньги. Мне нужен товар.
— Товара нет.
— Почему нет?
— Я сам не вполне понимаю… И не могу с уверенностью сказать…
— Я могу принять отсутствие товара. Но не могу принять отсутствие объяснений. Почему наша сделка расторгнута? Что изменилось за это время? Прошлый раз вы достаточно уверенно заявляли о возможности приобретения необходимых мне изделий. И очень уверенно брали аванс.
— Продавец отказался сотрудничать со мной.
— По какой причине?
— По самой простой причине. По причине страха. Он боится Мозгу. И верит только Мозге.
— Но вы же не боялись, когда соглашались на сотрудничество?
— Я тоже боялся. И сейчас боюсь. Мозгу все боятся.
— То есть вы хотите сказать, что вопрос закупа может разрешить только ваш этот Мозга?
— Наверное. По крайней мере, продавец согласен работать только с ним.
— В
— Это невозможно! Это категорически невозможно!
— Отчего?
— Ну хотя бы оттого, что вы его не знаете. Вернее, о нем не знаете! И даже имени его не слышали.
— Почему же не слышал? От вас слышал!
— Но это… но это нечестно! Если он узнает — мне не жить!
— Только давайте не будем о честности. Давайте будем о процентах, прибыли и товаре. Давайте разговаривать как бизнесмены. Мне нужен товар. Вы знаете человека, который может мне его предложить. Значит, мне нужен этот человек. Я готов оплатить ваши посреднические услуги.
— Как оплатить?
— Очень щедро оплатить. Я готов вернуть вам вашу расписку.
Это была хорошая цена. Это была очень хорошая цена. Много большая, чем полученная первоначально. Потому что условия сделки изменились. Потому что товара не было и, значит, не было возможности получить иностранный паспорт и сбежать в третью страну. А расписка была! У покупателя была!
— Вы, конечно, можете отказаться. Но тогда я выйду на продавца сам. И в качестве предоплаты предложу то, от чего вы отказались. Предложу вашу расписку. Я думаю, он оценит этот мой жест доброй воли.
— Вы не посмеете!
— Посмею. Мне нужен товар! Каким угодно способом! Ваша жизнь в качестве аванса — не самая больша цена. Очень приемлемая для меня цена.
— Он все равно не продаст вам товар! Даже если и сдадите меня.
— Почему?
— Я точно знаю, что не продаст! Он перестал его реализовывать. Он оставил его себе.
— Себе?! Зачем? Зачем ему такой бесполезный в быту товар? Зачем ему бомба? Это же не партия «Сникерсов», которую можно оставить, чтобы съесть. Может, он придерживает товар, чтобы поднять на него цену?
— Не знаю. Я только знаю, что он никому его не продает.
— Ну тогда тем более мне необходимо встретиться с ним. Раз товар в наличии. И раз товар у него. Мне нужен Мозга. Вам нужна расписка. По-моему, мы должны столковаться. Или если не с вами, то с помощью вашей расписки — с ним.
— Сволочь!
— Нет. Только предприниматель, ищущий свою выгоду. Принимайте единственно верное в вашем затруднительном случае решение. Сдавайте мне Мозгу. И получайте свой компромат. Тем более что вы все равно его сдали. Еще в прошлый раз. Когда раскрыли его имя. У вас есть только три выхода из положения: сказать все и получить расписку, смолчать и погибнуть от рук Мозги, получившего вашу расписку, или…
— Что или?
— Или достать мне обещанный товар.
— Я не могу этого сделать!
— Тогда список сокращается до двух пунктов. Сказать все. Или умереть, не сказав ничего. Промежуточный вариант — случайная гибель меня в результате побоев, нанесенных тупым предметом, — показал представитель на Степана Михайловича, — не рассматривается, так как в этом случае расписка будет передана адресату.