Бомба Гейзенберга

Земянский Анджей

— Но это пройдет через несколько месяцев, — прибавил Пилсудский.

— Только... вот это название, «Успех в профессиональной деятельности» мне очень даже нравится. — Эйнштейн рассмеялся. Этот, по крайней мере, смеялся нормально. Походил на человека, а не на клубок пауков над выпотрошенной мухой.

—

Сейчас сюда прибудет гипнотизер, — буркнул маршалек сейма. Он поможет вам вспомнить все из того... так называемого «сна». А вы... Вы начертите нам все планы, воспроизведете все расчеты. Понимаете?

— Да. Нет... — простонал Вишневецкий. Господи. Выходит, вся та реальность мне только снилась? Та реальность, где я видел сон об этой???

— Ну да.

— Матка Боска... — Еремия потряс головой. Даже великолепный коньяк не приносил облегчения. — Но ведь такая технология — это же власть над всем миром.

Пилсудский пригладил усы.

— А вы как думаете? — тихо произнес он. — К чему мы стремимся?

— Но ведь там... там имеется столько чудесных вещей... Ведь... Вы других агентов не высылали?

— Естественно. Это ваше 200-тонное самоходное орудие, ваш 300-миллиметровый «Сортирчик»... В иной относительной реальности эта машина смерти называется «Конфуций» и производится в Китае. Ваша машина снабжения — в иной реальности сверхтяжелый танк «Иосиф Сталин 6». ПЗЛ «Пулавский П-92» в ином мире — это Ф-16 «Боевой Сокол». — Пилсудский глянул на таблетки, рассыпанные по столу. — Противоревматик где-то называют «Вольтарен». И, благодаря нему, я, похоже, до сих пор живу... Вот вас ранили под Пхеньяном... Было заражение, правда? И выжили вы только благодаря антибиотикам. В этом случае мы даже название не сменили, потому что приятно звучит по-польски. Бомбардировщик

«Тур» — это попросту Б-52. «Зубр» — это СУ-26... «Лося Ф2» где-то называют «Торнадо». Мне и дальше перечислять?

— Нет.

— Да. Кстати... А кто в том мире, про который вы «видели сон», сконструировал атомную бомбу?

— Оппенгеймер.

— О... даже и ничего звучит. Вместо «бомбы Гейзенберга» мы можем это «нечто» назвать «бомбой Оппенгеймера». И пускай немецкая разведка побегает, разыскивая не существующего человека...

Эйнштейн кивнул.

— Вот и хорошо. — Пилсудский взял палку, с явным трудом поднялся и подошел к окну. Поглядел на «Патрию» Кепуры, затем повернулся и оперся на подоконник.

— Хорошо... вы нам все нарисуете, а потом отправитесь в Бреслау познакомиться с Моникой Гитлер.

— В Бреслау? — Вишневецкий даже подскочил. — Почему именно туда? Пилсудский устало глянул на него.

— В Бреслау имеется наше консульство. Напротив одного такого бастиона, а точнее, горки, поросшей деревьями. Милое, романтическое местечко. Мы организуем прием, потому что Моника часто посещает Бреслау. У Хануссена, официального астролога Гитлера, там имеется собственная вилла.

— Знаю... — Вишневецкий никак не мог собрать мысли. — В той относительной реальности, о которой я видел сон... Я родился во Вроцлаве.

— Что такое Вроцлав?

— Польский Бреслау.

Пилсудский глянул своими глазками на Эйнштейна. Тот вынул трубку изо рта и, не говоря ни слова, только пожал плечами.

Марченко В.Б. Перевод: 02 июня 2011 г.