Бомба замедленного действия
Шрифт:
Молодой человек был далеко не трус, но не собирался подвергать себя смертельному риску и повиновался.
— Иди в тот переулок, — человек пистолетом указал направо, где между двумя зданиями виднелся узкий проход. Молодой человек двинулся в указанном направлении, похититель последовал за ним. Пистолет все время был прижат к ребрам юноши.
Они углублялись в переулок, пока тени от зданий не скрыли их полностью.
— Что вам нужно? — осмелился, наконец, спросить молодой человек. Его похититель не ответил. Тогда он повторил вопрос, на этот раз громче.
— Тихо! —
— Тебе незачем знать.
В этот момент он оказался совсем рядом, а пистолет на миг отделился от ребер юноши. Другой возможности не представится, решил он, и сделал резкое движение. Одной из причин того, что он был выбран для сопровождения высокой особы, была его превосходная физическая форма и молниеносная реакция. Левой рукой он ударил похитителя по руке, в которой тот держал пистолет, а правой сорвал капюшон, скрывавший его лицо.
Но он просчитался.
Сила, с которой юноша нанес удар, должна была, по крайней мере, отвести руку противника в сторону, если не выбить бластер. Но он словно на бетонную стену наткнулся. Рука похитителя ни на миллиметр не сместилась — сила противника была нечеловеческой. Но не это было самым страшным. Ужасным было то, что увидел юноша, когда сорвал капюшон с его головы.
Он увидел собственное лицо.
ЕГО собственные глаза спокойно смотрели на него, ЕГО губы кривились в небрежной усмешке. Теперь незнакомец не пытался изменить тембр голоса, говоря ЕГО собственным голосом:
— Ну, как тебе эти научные чудеса?
И прежде чем молодой человек успел издать возглас изумления, его двойник нажал на курок, и луч бластера прожег насквозь живот незадачливого претендента. Он рухнул на землю, даже не получив ответа на свой невысказанный вопрос: «За что?»
Двойник нагнулся над ним, что-то тихо пробормотал и похлопал по щекам. Затем одним небрежным движением забросил тело себе на плечо, словно это была подушка, и продолжил свой путь по аллее к тому месту, где оставил автомобиль. На этом его миссия была закончена.
Герцог Колокова Федор Пасков был подобен скелету. Он выглядел так, что казалось, не мог быть живым. Он весил всего тридцать пять килограммов, хотя рост имел около двух метров. Кожа туго обтягивала кости, сухожилия и связки выступали подобно натянутым струнам, а мышцы отсутствовали. Прямо под кожей пульсировали, подобно голубым трубопроводам, вены. Очень похоже на фигуру хоккеиста, которую рисуют дети. Вместо волос на голове — торчащие седые пучки. В глазах, с огромными белками, с маленькими кружками зеленых роговиц и черными точками зрачков, горел огонь фанатизма.
Но при всем своем гротескном виде герцог Федор был безусловно живым человеком. Он высох в результате редкой и в общем-то смертельной болезни, которую подхватил еще ребенком, лет тридцать назад. Его отец, тогдашний герцог, не жалел ни сил, ни средств для спасения отпрыска, и тот выжил. Теперь жизнедеятельность герцога Федора поддерживали разнообразные протезы, разработанные медицинской наукой двадцать пятого века.
Поскольку
С точки зрения нормальной жизни он был жалок, но зато символизировал собой триумф медицины.
Его слабые белые глаза, усиленные крошечными, почти невидимыми линзами, читали записку, которую он держал в руке. Содержащиеся в ней новости заставили его рассмеяться. Это были пугающие звуки, похожие на предсмертный хрип.
— Дело сделано, — сказал он. — Дело сделано. — Его голос, модулируемый электроникой, монотонный и дребезжащий, исходил из двух громкоговорителей, расположенных по обе стороны его головы.
Находившийся рядом человек, доктор Эммануэль Рустин; ухмыльнулся:
— Разве вы, ваша светлость, сомневались в моих способностях?
— Ни в коей мере. Я знаю, что человек, спроектировавший эту адскую машину, что поддерживает мою жизнь, способен на многое. Но, помимо ваших талантов, существуют и другие факторы. Ставки в игре очень велики, мой друг, и каждое действие следует рассматривать как критическое. Провал на данном этапе может оказаться фатальным.
— Он не будет обнаружен, — доктор Рустин, маленький человечек с глубоко посаженными глазами и крючковатым носом сделал выразительный жест. — Наше маленькое творение было доведено до совершенства вплоть до отпечатков пальцев, «отпечатка» голоса и структуры сетчатки глаза. Только рентгеновское излучение может выявить его истинную сущность; поэтому оставьте ваши тревоги. Они не будут устраивать для него еще один медицинский экзамен, по крайней мере, сейчас, а потом будет поздно, и в случае чего мы опять подделаем результаты.
— Знаю, знаю, мы уже обсуждали все это тысячу раз. Поскольку вся моя жизнь была тяжелой борьбой за выживание, я никогда не мог позволить себе принимать что-либо на веру, без доказательств, и не намерен изменять этому правилу впредь. — Он пристально посмотрел сверху вниз на своего компаньона; его глаза, казалось, старались прожечь два отверстия в душе доктора.
— Есть одна мысль, которую я боялся высказать все это время; она меня беспокоит больше, чем все остальное. Что, если Его программа даст сбой?
В голове Рустина не возникало вопросов относительно данного местоимения. Лишь езде один человек был в курсе дела — их таинственный высокопоставленный покровитель, известный им как «О».
— А были у него ошибки когда-либо раньше? Герцог поднял руку, показав на микросхему, которую носил на шее на золотой цепочке.
— Нет, — произнес он, — это поразительно, но Он еще ни разу не был не прав… пока. Я не знаю, какие у него источники информации, но временами кажется, что Он знает обо всем происходящем в Империи.