Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней
Шрифт:
Думается, было, большой ошибкой не использование высокого творческого потенциала немецкой группы, что, в конце концов, обернулось потерей крупных средств и времени. С 1950 года немцы стали постепенно уезжать в Германию…
Жгучая тайна
Над увеличением дальности стрельбы ракетами с ЖРД начали думать еще в «Нордхаузене». Правительственное Постановление определяло, что вслед за Р-1 должна появиться ракета Р-3 с дальностью полета 3000 км. Но Королеву стало ясно, что такой скачок по дальности — на целый порядок — в данный момент не под силу, и в НИИ-88 стали
Ее дальность, как у «селигерских» немцев — 600 км, как и у немцев баки стали несущими, система автономного управления также была изменена. Ракету Р-2 испытывали с 1950 по середину 1951 года и, в конце концов, так же, как и ракету Р-1, приняли на вооружение.
Однако, у обеих ракет оставался серьезный недостаток — процентов пятнадцать их самопроизвольно взрывалось на конечном участке траектории. Причина обнаружилась только спустя несколько лет — тротил в боевой части заряда при входе в атмосферу сильно нагревался, испарялся и разрывал корпус. При этом срабатывал взрыватель и от головки ничего не оставалось.
С ракетой Р-2 автор встретился спустя десятилетие после принятия ее на вооружение. Тогда она называлась уже «изделие 8Ж38» и поражала изобилием сложнейших узлов, каждый из которых мог стать причиной ненадежности.
Автору пришлось участвовать в подготовке к запуску этого изделия в одном подмосковном районе на берегу реки Лама. Подготовка шла глубокой ночью, поскольку стоящая на стартовом столе ракета была хорошо видна даже за высочайшим забором. Считалось, что черная ночь скроет ее от окрестных жителей, и те не смогут выболтать врагу жгучую тайну — ведь рядом со стартовым столом находилась боеголовка с «атомным зарядом», которую охранял испуганный часовой с автоматом наперевес.
Впрочем, местные жители прекрасно знали все «жгучие тайны» и рассказывали курсантам такие подробности, за которые военнослужащего могли отправить на долгий срок в далекие места.
В этом же военном городке на берегу Ламы автор впервые встретился с завотделом обороны ЦК Иваном Сербиным. Тот приехал на «членовозе», и курсанты с интересом рассматривали диковинную машину. Один из вновь подошедших курсантов принял Сербина за шофера — настолько пустым был взгляд его угрюмого лица — и стал расспрашивать насчет карбюратора, причем обращался к Сербину на «ты». Тот тихо, но яростно выругался…
От местных жителей стало известно: 8Ж38 — это фактически немецкая ФАУ-2 и хороша она тем, что заправляется этиловым спиртом. Это, вероятно, и было самой жгучей тайной.
После Р-2 делать ракету Р-3 не стали — Королев счел это гигантоманией. «Раздувание» двигателя для подобных полетов приводило к значительному утяжелению, большим сложностям и принципиальным противоречиям.
Нужны были новые решения, на новой основе.
Разведка уже доложила, что с 1948 года в США начали испытывать новую 2-х ступенчатую ракету «Бампер», в которой первой ступенью была та же самая ФАУ-2. К 1950 г. испытания эти закончились успешно. Вторая ступень «Бампера» поднялась на высоту почти 400 км.
«Свет нашей жизни»
После того, как Р-1 и Р-2 со скрипом были приняты на вооружение, их запустили в серию. Для чего приспособили вновь выстроенный в Днепропетровске автотракторный завод. И, вообще, все последующие ракеты предполагалось делать на Украине. С этой целью в Харькове создали
К тому времени был проработан эскизный проект ракеты Р-5 на дальность 1200 км. Как показал дальнейший опыт, это предельная дальность, которую можно выжать из одноступенчатой ракеты.
Первые испытания Р-5 начались в 1953 году. Тогда же Королев и Мишин были приглашены на ядерный полигон, где проходили испытания атомной бомбы. Вернулись они оттуда потрясенные.
Конечно, приглашали их не для шоковых впечатлений, а с дальним прицелом и умыслом создать ракету для переноса ядерного заряда. Единственным тогда доставщиком атомной бомбы в СССР был туполевский бомбардировщик ТУ-4. Он полностью повторял американский «Боинг-29», который удалось захватить советским военным и в точности скопировать. Но медленно летящий самолет с ограниченным потолком становился легкой добычей для ракетных снарядов зенитной артиллерии. Тем более, что полет на ту сторону океана занимал полсуток.
Применение тут ракет было настолько очевидным, что трудно сказать, кто первый высказал эту идею. Вот так, в 1953 году и началось сотрудничество ядерщиков и ракетчиков. Этот год был судьбоносным еще и потому, что весной умер советский фюрер и палач народа самозванный генералиссимус Сталин.
Впрочем, большинство людей, подавленных одуряющей и лицемерной пропагандой, обожествляло Пахана. Примерно так думал и Королев. «Умер наш товарищ Сталин, — писал он жене. — Так нестерпимо больно на сердце… Сталин — это свет нашей жизни.» Очень похоже на рыдания Сахарова по этому же поводу. Ну ладно — Сахаров, он хотя и знал про творимые в стране зверства, но на своей шкуре их не испытывал. Но ведь Королев, посаженный в тюрьму с вопиющим нарушением законности, избитый следователями так, что были переломаны челюсти, Королев, умиравший в лагере на Колыме и чудом спасшийся, Королев, который писал письма Сталину, оставшиеся без ответа, как мог он — человек резкого, независимого ума — славословить палача?
Королев прекрасно знал с каким допотопным вооружением Красная Армия начала войну. Он знал о тех просчетах и провалах, к которым привел «военный гений» Сталина в ходе всей кампании.
Он ведь хорошо помнил «мудрое» изречение о том, что «войны не будет, а если будет, то она обойдется нам малой кровью, и бить врага будем на его территории».
Он помнил строки предвоенной песни — марша:
— И врагу никогда — — Не гулять по — Республикам нашим!А враг потоптал половину республик, но никто за это не ответил. И тем не менее — до чего может довести массовый психоз!
Трудовой подарок съезду
Ракета Р-5 нужную дальность — 1200 км — давала, но разброс был очень велик. Для выяснения причин на полигон в Кап`яр прибыла команда во главе с Мстиславом Келдышем. С ним Королев был знаком еще с 1947 года, когда учились запускать ФАУ-2.
В Математическом институте АН СССР Келдвин создал тогда отдел механики, который стал заниматься ракетодинамикой. Со временем отдел превратился в Институт прикладной математики, возглавляемый Келдышем, в нем стали развиваться методики расчета задач атомной и ракетной техники.