Бомбовоз Его Высочества
Шрифт:
Вот от борта отвалили моторные лодки первой волны. Подводники явно пока еще не заметили притаившихся под прикрытием дюн «драконов». Трудное это дело, когда танки стоят чуть ниже в готовности выдвинуться в нужный момент и уж тогда бить по пиратам без всякой пощады. Один лишь Чачу осторожно наблюдал, как положено, проделав небольшую щель в покрывающей песок высокой траве. Так, вот спущен на воду первый из ботов, отвалил, пора! Дальше лодки успеют дойти до берега, и драться придется сразу и с субмариной, и с десантом.
Ротмистр торопливо скатился вниз; легко, помогая себе здоровой рукой, вскочил на танк. Закрыть люк. Не до конца, так, чтобы
– Двинулись! Огонь по готовности!
Цели распределены заранее, теперь дело лишь за выучкой экипажей.
В перископе качнулось. Наплыла верхушка дюны, затем сменилась белесым небом, вот и долгожданное море. И почти сразу грянул выстрел. Первый снаряд упал с небольшим недолетом.
– Осколочно-фугасным!
Рядом тоже грозно бухнуло. Лодки на воде заметались, стали маневрировать, сбивая пристрелку. Пока еще враги решали, оказывать ли сопротивление, пытаясь зацепиться за берег и ломать ход боя в свою пользу, или же отойти и пробовать в ином месте. Но вот орудийная надстройка полыхнула в ответ, и два снаряда ударило по кромке воды. Комендоры субмарины взяли неверный прицел или же подвели даже небольшие волны.
Если кто из танкистов и испытывал обычный предбоевой мандраж, то теперь о переживаниях было забыто. Только успевай устанавливать прицел, заряжать, стрелять, быть готовым отъехать прочь…
Корпус субмарины украсился попаданием. Наконец-то! Плохо лишь, что моторки десанта прут вперед неуязвимыми, стремясь добраться до цели. Есть одна! Чачу едва не взвыл от восторга. Любой урон врагу вызывал в нем бурную радость. Но и противник на сей раз попался весьма опытным. Ответные взрывы вздымали песок едва не вплотную к танкам. А что могла наделать болванка, Бат прекрасно знал на собственном опыте. Едва же не комиссовали. Пусть Норт предлагал перейти в его службу, мол, там всякие физические изъяны не играют роли, но ротмистр уперся намертво. Тайный враг и есть тайный, пусть с ним воюют те, у кого есть желание. Там же не одни шпионы, есть люди, элементарно недовольные властью. То есть, такие, как сам Чачу. Он-то прекрасно помнил предложение своего первого командира. Не просто помнил – фактически принял его. Жаль, Гарду больше нет, а с ним пропала связь с возможными единомышленниками. Да и время ли разбираться с собственным правительством, когда со всех сторон на остатки страны лезут всякие гады? Кто-то должен защищать жителей от опасностей явных. И Чачу был откровенен с собой, очень хотелось отомстить. За Лалу, за друзей, за всю поломанную, пошедшую не так жизнь.
– Бронебойным!
Несколько хороших пробоин в корпусе, и субмарина не сможет погрузиться.
Лодки вдруг легли на циркуляцию, пошли прочь в море. И тут же по соседству справа полыхнуло. Чачу повернул перископ и увидел черный дым, поваливший из «дракона». Люки откинулись, кто-то торопливо выпрыгнул наружу, объятый пламенем, как и подбитый танк.
– Зигн! Назад!
Они откатились очень вовремя. Снаряд рухнул как раз на занятое мгновение назад место, вздыбил песок, застучал по броне осколками. Механик даже без команды сразу взял в сторону, туда, где была намечена запасная позиция.
Они-то успели, а танк Герета – нет. Болванка ударила в башню, убила командира и заряжающего, повредила орудие. Теперь оставались лишь они с Карембушем. Массаракш, но хорошо ведь стреляют, островные сволочи! Правда, субмарина уже дымит в одном месте, случайным снарядом утопило десантный бот, да только
Грохнуло. Это уже им.
– Живы? Снаряд!
– Наводчика того!
Выяснять дальше не было времени. Чачу изловчился, проскочил, столкнул окровавленное и обезглавленное тело гвардейца и сам обосновался на его сиденье. Позади, в моторном отделении, вдруг сработала система аварийного пожаротушения. Хорошая была бы штука, только на практике весьма часто давала сбои и выходила из строя. Странно, что хоть теперь…
Стрелком Чачу всегда был отменным. Он буквально чувствовал, как снаряд чертит дугу, а затем бьет прямо по головной рубке.
– Командир! Движок заглох!
Скверно! Впрочем, наплевать!
– Снаряд!
Кажется, субмарина чуть осела. Минимум три попадания вплотную к ватерлинии или под нее. Да еще при волнении. Ее должно просто захлестывать. Еще несколько раз удачно долбануть, и лодка действительно станет подводной. На все оставшееся время.
Показалось или все же попахивает дымком? Метко ведь бьют, снаряды ложатся вплотную. И позицию уже не сменить. А ведь субмарина начинает разворачиваться. Логичнее бы отходить задним ходом, но почему-то капитан предпочел так.
Массаракш! Получай!
– Снаряд! Зигн! Покинуть машину!
– Но, командир…
– Я сказал! – каркнул Чачу.
Того и гляди, окончательно накроют. Зачем же к трем трупам добавлять четвертый? Механик в неподвижном танке все равно не нужен.
Подумал, и словно в воду глядел: массивный «дракон» содрогнулся от попадания. К счастью, в двигатель. Каким образом снаряд миновал башню и грохнулся чуть позади, было неинтересно. Важнее результат.
– Горим, командир!
Мимолетный взгляд назад. На треснувшей переборке между боевым и моторным отделениями действительно показались пока еще крохотные язычки пламени.
Массаракш! Но ведь уйдет же, гадина!
– Заряжай!
Промазал, что значит спешка! А Карембуш почему-то умолк. То ли подбили, то ли меняет позицию. И рация, как назло, заглохла.
– Снаряд!
Чачу наводил тщательно. Дымок чувствовался уже очень даже неплохо, даже, казалось, начинало припекать.
– Есть попадание! Снаряд!
Взгляд назад. Язычки пламени превратились в языки. Еще немного, и сапоги заряжающего будут охвачены огнем. Но ведь молодец, зарядил!
– Покинуть машину!
Повторять не потребовалось. Как раз полыхнуло по-настоящему, и ротмистр успел заметить, как горит комбез на спине танкиста. Миг, и заряжающего рядом не стало.
Ноги подпаливало. Пришлось кое-как подтянуть их повыше, однако тут же обожгло спину. Выстрелить еще раз уже не удастся, и Чачу упорно совмещал нити визира с белой, местами обугленной двугорбой тушей. Дым ел глаза, мешал… И не уйдешь ведь, иначе вдруг уйдет она?
Попал! Попал ведь, точно под ватерлинию! Дальше медлить было немыслимо. Чачу выпрямился, подтянулся. Эх, если бы были пальцы на левой! Ротмистр чуть не соскользнул, неловко зацепившись за край кобурой. Он наверняка свалился бы назад, прямо в полыхающее чрево танка, однако чьи-то сильные руки подхватили, дернули наверх. Дальше Чачу уже сам кое-как спрыгнул прямо с башни. Спина горела, боль была жуткой. Кажется, горели и ноги. Ротмистр машинально перекатился в попытке сбить пламя, застонал, вновь оказался на животе… Все тот же спаситель или, может, другой (другие?) облили чем-то обжигающе-ледяным, затем принялись сдирать с офицера остатки дымящейся одежды.