Бомж
Шрифт:
— Ну конечно верно. — Наташа, уже прокрутившая в голове картинку, как я уволился из милиции и стал солидным юристом на большом заводе, милостиво чмокнула меня в нос: — Я знаю, ты умный и справишься. Пойдем, я тебя покормлю.
Глава 20
Глава двадцатая.
Погружение в профессию.
Август 1993 года.
Пропуск на завод у меня был — лежала в бардачке автомобиля непонятная картонка с моей фотографией и кучей штампов, от цифр до геометрических фигурок. Хорошо, что на карточке отсутствовала
Охранник на проходной равнодушно скользнул взглядом по пропуску, после чего, вновь уткнулся в газету со сковородами, а я, выйдя из будки, растерянно закрутил головой — судя по всему, мне надо было идти прямо, к зданию заводоуправления, вряд ли юрист сидел в двух огромных бетонных коробках цехов.
Пока пересекал двор, примерно половина встреченных мной людей кивала мне, а пара человек даже пожало руку. Немного осмелев, я решил сначала найти свое рабочее место, после чего…
— Паша, здорово… — меня хлопнул сзади по плечу здоровый парень, одетый в хорошо сидящий костюм: — Что, снова вместе работать будем?
— Ага, будем. — мне оставалось только кивнуть головой.
— Ты где пропадал то? — парень, ненавязчиво подталкивая, вел меня по широкой лестнице уходящей вверх: — Слушай, Паша, хотел тебя спросить — а мы работать дальше будем?
Судя по интонации, в слово «работать» парень вкладывал значение «получать хорошие деньги», а не «тяжело, физически трудится».
— Я постараюсь в ближайшее время снова начать.
— Классно, звони или заходи в любе время. — мы незаметно поднялись на четвертый этаж старого здания и парень, проведя меня по длинному коридору, остановился у двери с, позолотой по-черному, табличкой «Константин Генрихович Герлингер. Председатель профсоюзного комитета ПО 'Энергоспецремонт».
— Ну ладно, если время есть, то заходи через пять минут, чаю попьем… = -дверь профкома захлопнулась, а я прошел еще несколько метров и увидел дверь «Юридическое бюро».
На большой связке ключей я нашел подходящий для замка, и потянул дверь на себя.
Кабинет, среднего размера комната, с двумя канцелярскими столами и десятком стульев, носил следы беспорядочной эвакуации. Посреди комнаты лежал лист бумаги с темным следом от женской туфельки, а на столе у стены, стояла чашка, наполовину полная. На коричневой поверхности жидкости, бывшей когда-то чаем, плавал островок сиреневой плесени.
Меня передернуло, я оглядел все столы и закутки кабинета, нашел еще две чашки, примерно в таком-же состоянии, и двинулся в коридор, в поисках туалета.
Чай у председателя профсоюза был хороший, чувствуется, что, недавно вышедшая на рынок, марка «Майский чай» пока старается держать уровень качества. Печенье у моего нового-старого приятеля тоже нашлось, и он им щедро поделился.
— Богато живешь… -я вгрызся в рассыпчатую печенюшку.
— Ой, да кто бы говорил…- судя по кислой физиономии профсоюзного лидера уровень моих доходов являлись его мечтой: — Мне, чтобы директор деньги перечислил на счет профкома, надо за директором две недели бегать, а ты даже на заводе не появляешься, а директор не хочет никого на твое место брать…
— Да ладно? — признаюсь, эта новость меня приободрила и мое нежелание идти в кабинет генерального директора чуть-чуть уменьшилось. Возможно, не все так плохо и меня не погонят с порога директорского
— Ладно, пойду, покажусь на директорском этаже… — я стряхнул с джинсов осыпавшиеся крошки, пожал профбоссу руку и двинулся в неизвестность. Традиционно, кабинет директора находился на втором, «директорском» этаже.
Коридор второго этажа был тих и безлюден, видимо все начальство разъехалось по своим делам. В глубине мозга пульсировала трусливая надежда, что директора нет на месте и неприятный разговор можно будет отложить на неопределенное время, но я вспомнил свой расчетный листок из бухгалтерии Дорожного РОВД, который позволял выживать, если питаться исключительно крупой «Артек» или «Полтавка», сваренной на воде, и решительно потянул дверь кабинета главного на себя. Дверь предательски заскрипела, из глубины кабинета кто-то сердито гаркнул «Ну кто там топчется? Заходите!».
Я заглянул в кабинет — возле большого, «президентского» стола, стоял, опираясь на трость, плотный мужчина лет пятидесяти, одетый в свободную рубашку навыпуск, с коротким рукавом и темные джинсы. Человек не сводил с меня сердитого взгляда темных, колючих глаз.
— Приперся? А кто тебя звал?
— Ну раз вам некогда, я в следующий раз зайду… — я попытался выкатится обратно в коридор, но, уже за порогом, меня настиг гневный окрик:
— Куда! Назад вернись.
Пришлось вновь открывать дверь, которой я, непостижимым образом успел отгородится от хозяина кабинета.
— Здравствуйте, Григорий Андреевич. А это я, вас решил побеспокоить…
— Ну хорошо, что нашел время зайти… — хозяин кабинета, опираясь на трость, сделал два шага и плюхнулся в дорогое кожаное кресло с высокой спинкой: — Ну, расскажи, Павел, где ты месяц шлялся и почему не организовал работу в свое отсутствие?
— Извините, Григорий Андреевич, но я в аварии пострадал и не мог о себе сообщить. Даже родители не знали, что я в больнице лежу, думали, что я в командировку внезапно уехал…
— а позвонить тебе религия не позволила?
— Да я без сознания почти все время был… — придал я своему голосу толечку истеричной злости для правдоподобия: — А у них там, в больнице поселковой, ни врачей, ни машин, ни лекарств, короче, ничего нет. Хорошо, что сам, без аппарата дышал, а то бы и загнулся, пока они решали, что со мной делать…
— Ну ладно, ладно, не переживай…- я чуть не упал со стула, услышав в голосе грозного директора искреннее сочувствие: — Живой остался, вот и слава Богу, с каждым может приключится. Ты же помнишь, как ты со мной в больнице сидел, когда меня зимой подстрелили…
Сурово тут у них, у директоров, трудовая деятельность проистекает, наверное, и хромает мужик от последствий ранения, а не потому что на горных лыжах катался…
— Ты как вообще, готов работать?
— Вполне, Григорий Андреевич.
— Ну тогда иди в канцелярию, получай бумаги, что я тебе отписал и давай работай, наверстывай упущенное. Ты конечно, можешь обижаться, Павел, но за те дни, что ты отсутствовал, я тебе деньги переводить не буду, так как работы, по факту, никакой юридической не проводилось. Ну а в конце месяца, за те дни, что ты отработал, передавай акт выполненных работ, я тебе сумму переведу. И Валентину, девочку свою, к работе привлекай, а то, как ты исчез, она здесь тоже появляться перестала… Все, иди, работай, а я домой поеду, что-то спина разболелась. Только в бассейне, плаваньем и спасаюсь, когда боль спину крутит.