Бон-вояж. Литр Иваныч и Мотылёк
Шрифт:
С переливами зазвонил мобильный.
— Алло, — на распев протянула Капиталина Петровна. — Я, конечно. Вот как?! Хорошо. Спасибо. — Она взяла сумочку и сказала: — У меня в этом поезде подруга едет. Алты [13] зовут.
— Казашка? — спросил Литр Иваныч.
— Туркменка. Приглашает айву [14] поесть. Пойду, посплетничаю.
— У вас с блютузом? С наворотами? —
13
Алты — опасность, скpывайся (блатной жаргон, феня)
14
Айва — сигнал тревоги (блатной жаргон, феня)
— Обычная «Нокия», — улыбаясь, ответила Капиталина Петровна. — Не скучайте.
— Ну, а мы по рюмашке, да? — подмигнув, сказал Литр Иваныч.
— Вы, мужички, давайте, я эту пропущу, — сказал попутчик.
— Настаивать не будем. Давай, Мотылек, накатим. За гладенькую дорожку. Так что ж всё же не остались? — спросил Литр Иваныч, закусывая. — Если так всё складывалось удачно.
— Семья. Дети. Приеду, навещу. Побуду. Да и к брату, в подсобники. В Англию мне уж всё, задробили лафу.
В купе зашла проводница.
— Белье будет брать? — спросила она мужчину.
— Сколько?
— 70 рублей.
— Да нет, я так…
— Матрацы без белья не брать, — предупредила проводница. — Я за вами прослежу.
— Вы нам чайку сделайте, пожалуйста, — попросил мужчина проводницу. Когда она ушла, он доверительно сказал: — Я, пожалуй, по царским делам, пока перед станцией не закрыла, — и тоже вышел.
— Так-то, брат-Мотылек, — произнес Литр Иваныч, — 70 рубчиков бельишко. Как здрасте вам.
— Половина моей зарплаты. Чай принесет, чем заплатим?
— Пусть этот и платит, раз заказал.
Поезд стал притормаживать и остановился на станции.
— Сколько стоянка? — спросил Сергей. — Может выйдем? долларов заработаем.
— В глаз хочешь? — лениво ответил Литр Иваныч.
В купе резко зашли двое. В проеме двери встал милиционер.
— Уголовный розыск! Где ваша попутчица?
— Вышла, — недоуменно сказал Сергей.
— Когда?
— Да вот… Недавно.
— Эта? — оперативник показал фотографию.
— Похожа, — согласился Литр Иваныч.
— Она вам выпить предлагала?
— Да нет, — уверенно ответил Литр Иваныч.
— Мы в командировке, — подержал Сергей. — Завтра — в контору, дела делать. Вот цапфу везем. Какие пьянки? Чай заказали, спросите у проводницы.
— Ладно. А напарник ее?
— Валера?
— Какой он Валера! Всё, ладно.
— Да кто хоть они такие?
— Клофелиньщики, — буркнул опер и вышел из купе.
— Какие
— Да я не понял. Это наверно сленг ментовский. Феллини. Режиссер такой итальянский. Я, правда, не видел. Мне Маныч… Ну, в общем, рассказывали. Карнавалы он снимал.
— Опа! — Литр Иваныч достал из-за спины бутылку. — Карнавал!
— Откуда?
— Так менты же. Я их издалека в окошечко приметил. «Она вам выпить предлагала?»
— Что же они, интересно, всё-таки, за мазурики такие, Яковлевич? Ишь как милиционеры забегали.
— Да лепят легавые, — сказал Литр Иваныч. — Верь ты им больше. Приличная дама. Я в людях разбираюсь. Прохиндея за версту вижу. А этим лишь бы доколупаться. У нас мужики из отдела в трезвяк [15] с поезда загремели, было дело. Потом Израилич твой, препрега термореактивная, полгода ремни из спин вырезал, гестапо-Мюллер. Давай, по стаканищу, и, спатеньки-баюшки.
15
вытрезвитель
— А что, он сильно вообще ругается? Если что?
— Кто!? — презрительно спросил Литр Иваныч, разливая водку.
— Анатолий Израилевич.
— Да пошел он! «Вениамин Яковлевич, вы в нетрезвом состоянии», — передразнил Литр Иваныч. — А я ему: «С чего это вы решили?» «От вас пахнет». «У меня из жопы тоже пахнет, — ему говорю. — Это же не значит, что я обосрался».
IV
— Валерка! — окликнул Литр Иваныч с верхней полки, позёвывая, — что? подъезжаем?
— Нет, извините, — настороженно сказал мужчина. — Обознались вы. Вячеслав меня зовут.
Литр Иваныч медленно сполз вниз, и сел, вглядываясь в соседа.
— Быть того не может. Вылитый. Ну, вылитый Валерка. А брата у вас в Эстонии нету?
— В Эстонской сэсэр? Нету.
— А на вильной незалежней?
Мужчина недоуменно пожал плечами.
— Сами тоже? Не были, нет?
— Не бывал никогда. Не бывал в Вильно. Это Клайпеда что ли по — новому? Всегда хотел бывать. В Прибалтике. На предмет экскурсии. Не пришлось. Может быть, с делами разберусь, вот и …
— Мотылек, — растолкал Литр Иваныч Сергея, — посмотри-ка. Валерка?
— Вылитый Валерка, — подтвердил сонный Сергей с верхней полки, почесывая поясницу. — Только усов нет.
— Бывает, — весело сказал мужчина. — У нас один тоже на заводе. Хрущев — и всё. Так и кликали: «Хрущ». Или «Никита Сергеич». Это уж как придется. Бывало, что и «Кукурузником».
— Обижался?
— Да не то чтобы. Чего уж теперь. Если похож. По каким делам изволите? — спросил сосед.