БондиАнна. В Россию с любовью
Шрифт:
Я интуитивно как оратор, пыталась вовлечь аудиторию. Мне и правда было интересно услышать ответ на свой вопрос.
— Хм, — протянула Мэрилин. — Почему-то судьба никогда не была ко мне благосклонна, и к моему маленькому Николасу тоже. Мы жили в старом обветшалом домике на окраине города, боролись за выживание каждый день. Николас был хилым мальчиком. Болезни и холод всё больше и больше ослабляли его юное тело. Мой Николас… Он очень сильно болел. Однажды в подворотне нашего дома я нашла старинную медаль, на которой был изображён ангел с поднятым мечом. И я не помню, почему… Я точно не могу сказать… Я увидела это как знак с небес и принесла его домой, и повесила
— Спасибо, Мэрилин, — повисла пауза, а потом я продолжила. — А мне тогда казалось, будто вся жизнь решается в эту секунду. Каждой клеточкой я ощущала: у меня будут силы преодолеть любые испытания в жизни, стоит лишь пройти эту полосу препятствий. А лужа радостной жёлтой краски между делом расползалась. Мне до квартиры оставался всего один пролёт. Я собралась с силами, разбежалась и, ловко наступая на ещё пока свободные от краски островки на полу, стала пробираться к цели.
Я вошла во вкус и так азартно рассказывала, что все невольно придвинулись ближе. Мэрилин, высунувшись из своего тряпья, вытянула шею. А Боб, вначале делавший вид, что не слушает, теперь не сводил с меня глаз.
— В какой-то момент я оказалась в западне. Цветная река, которую я планировала с лёгкостью перепрыгнуть, превратилась в море. Впереди не осталось пространства, чтобы поставить ногу. Тогда я решилась на отчаянный шаг.
Тут я выдержала театральную паузу. Бездомные зачарованно ждали продолжения. Даже те, кто, казалось, мирно дремал в стороне, открыли глаза.
— Ну? — не выдержал Боб.
— Я вернулась назад! Добежала до пролёта ниже, взяла газету, валявшуюся на полу — я заметила её, когда поднималась! Оторвала клочок и бросила его на пол. Он стал моим островком надежды. Наступив на него, я в два прыжка оказалась на ступеньке следующего лестничного пролёта. Красочное море осталось позади. Кстати, этот клочок газеты и сейчас там, намертво впечатанный в плотный слой жёлтой краски. А ведь прошло 15 лет, представляете!
Тот случай я запомнила на всю жизнь. Тогда я впервые поняла, что в жизни не бывает безвыходных ситуаций. Просто иногда нужно взглянуть на проблему под необычным углом.
Было тихо. Каждый думал о своём. Боб, потупив взор, смотрел под ноги. Мэрилин ушла в тряпичный кокон по самый нос. А я чувствовала необычный подъём, до краёв наполненная детскими воспоминаниями. Пришла уверенность, что всё возможно.
Я смогла тогда. Смогу и сейчас.
Наступила ночь. Машины проезжали всё реже, течение Темзы слышалось громче. Под убаюкивающий шелест волн я почувствовала, что засыпаю, хотя была уверена, что не смогу сомкнуть глаз. Но ведь я так рано проснулась сегодня, а день был такой насыщенный.
Бродяги побросали в бочку какой-то хлам — огонь разгорелся ярче — и стали укладываться на ночлег. У каждого было какое-то подобие подстилки.
У меня, естественно, ничего не было, но Мэрилин по доброте душевной предложила мне тонкое одеяло. От него неприятно пахло потом и мочой.
После ночи на такой постели от меня будут в ужасе шарахаться.
В конце концов я всё же легла на одеяло. Удивительно, но меня совсем не волновало, что вокруг полно людей, и кто-то наверняка смотрит на меня прямо сейчас. Единственное, о чём я могла думать — второй день Форума. Мне — с божьей помощью — необходимо выспаться на грубом ледяном бетоне, да так,
Прорвёмся. Ныть — удел слабаков!
Себя я к таким никогда не относила.
Вместо подушки я пристроила свою сумку — легла на неё щекой, поджала ноги и закрыла глаза.
Измученный мозг держался из последних сил и сдался, как только тело приняло горизонтальное положение. Я не успела даже додумать последнюю мысль, как провалилась в глубокий сон.
Борнмут, 1673 г.
В предрассветном тумане едва вырисовывались силуэты фургонов и повозок. Двое детей стояли чуть в стороне от дороги. Шестилетняя Энни наматывала на палец длинную светлую косичку, а Эл — мальчик немногим старше — упрямо смотрел под ноги и время от времени поддавал носком башмака мелкие камешки. Оба молчали.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал он тихо и почувствовал, как щёки заливает краска. Этого ещё не хватало — рдеет как девчонка!
— Мне тоже грустно. Не хочется прощаться. Раньше я легко забывала людей, с которыми знакомилась в пути. Но тебя я не хочу забывать.
Они стояли в предрассветных сумерках и готовились расстаться навсегда.
Первый луч солнца прорезал туман. Кто-то в голове колонны подал знак, и фургоны со скрипом и скрежетом стали один за другим трогаться с места.
Энни сжала руку Эла и потянула за собой. Их с отцом дом на колесах ещё стоял. Папа сидел на козлах и оглядывался в поисках дочери. Увидев детей, он приподнял шляпу, приветствуя Эла, и крикнул Энни, чтобы она поторопилась.
— Подсади, — попросила девочка, хотя прекрасно могла сама забраться по невысокой лестнице на крышу фургона.
Эл подал ей руку и помог вскарабкаться на ступеньку.
Отец тронул лошадь поводьями, и фургон покатился. Эл остался стоять у дороги, глядя, как туман поглощает вереницу повозок.
— Энни! — вдруг крикнул он. И побежал вслед.
— Что? — Голова девочки вынырнула из соломы на крыше.
— Я знаю, мы увидимся! — закричал он. Мальчик бежал как мог.
— Где?
— В Лондоне! Обещаю!
— А как я пойму, что это ты… — Её голос потонул в тумане. Фургон скрылся за поворотом дороги.
— Я обязательно тебя узнаю. Ведь ты будешь в белом… — прошептал Эл.
Глава 6
А ты кого ждал, Бэтмена?
Голова больно ударилась о бетон. Волшебный сон сменила неприглядная реальность.
Кто-то выдернул сумку прямо у меня из-под головы и побежал в тёмный переулок — я слышала топот ног, который стремительно удалялся.
Сон как рукой сняло. Вскочив, будто на меня вылили ведро ледяной воды, я стала оглядываться в поисках помощи, но откуда её было ждать? Бродяги даже не проснулись.
Прошло всего несколько мгновений, а звук шагов уже стих. Вор убежал с моей сумкой, и…