Бонус для монсеньора
Шрифт:
Дети радостным визгом приветствовали это безобразие. Они были малы и не понимали, что с ними случилась самая настоящая беда. И сейчас приготовились повеселиться, гоняясь по комнате за катающимся яблоком и пользуясь случаем, что ни сердитая бабка, ни строгая мать не делают им замечаний.
– Уведи их! – схватив Светлану за руку, зашептала Кира. – Ради бога, уведи их скорей отсюда!
– А Марина… Марина?.. – так и не сумела выговорить Светлана, которая не сводила перепуганных глаз с тела на диване. – Что с ней?
–
Светлана испуганно прижала руку ко рту, словно бы для того, чтобы не дать вырваться из него воплю ужаса. И посмотрев совершенно круглыми глазами на подруг, кинулась ловить детей.
– Пойдем со мной в комнату! – срывающимся голосом приговаривала она. – Поиграем с тетей Светой!
– Да, да! – запрыгали мальчишки, но девочку больше интересовало яблоко.
– А что у тети Светы есть для своих деточек! – ласково произнесла Светлана, обнимая малышей.
Теперь заинтересовалась и девочка. И все три ребенка дружно засеменили следом за Светланой, бормоча что-то невнятное, но радостное и совершенно не понимая, что же произошло с ними. Проводив глазами детей, подруги переглянулись. А потом помчались вызывать врачей для Марины и ее матери, в глубине души надеясь, что еще не слишком поздно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Но приехавшие врачи лишь сокрушенно покачали головами и развели руками. Жесты интернациональные и в специальном переводе не нуждающиеся.
– Ничего нельзя поделать. Слишком поздно.
А вот Маринину мать они привели в чувство неожиданно быстро. Та села, но увидев тело дочери, затряслась в бурных рыданиях. Так что на вопросы врачей пришлось отвечать подругам. Однако и у них имелись к эскулапам вопросы.
– А что с ней случилось? Почему она умерла?
– Пока трудно сказать. Возможно, сердце подвело. Она употребляла наркотики?
– Не знаем.
– Пила?
– Не… Наверное, да.
– Курила?
– Это да! – воскликнула Леся, вспомнив упавшую на пол полную пепельницу.
Окурки до сих пор были разбросаны по всему полу. Однако следующий вопрос врачей заставил подруг насторожиться.
– А что именно она пила или ела перед смертью?
Ах, какой скверный вопрос! И что им сказать? И вообще, почему они интересуются этим?
– Дело в том, что нельзя также исключать и версию отравления, – заявил один из докторов. – И посему…
Подруги, увы, прекрасно знали, что последует за этим «посему»… Разумеется, врачи вызвали ментов. А те, в свою очередь, принялись ставить всех с ног на уши. И когда они узнали, что Светлана и покойница длительное время не могли поделить между собой одного мужчину, восторгу их буквально не было предела. Напрасно Светлана пыталась им втолковать, что они уже все решили, поделили, и больше передела быть не могло. Менты лишь скабрезно ухмылялись. И в конце концов предложили Светлане проследовать за ними.
–
Чего им следовало ждать и, главное, сколько, он не уточнил. Но подруги послушно остались, не рискуя навлекать на себя гнев правосудия. В квартире оставалась и мать Марины. И трое ее детишек, которые по малолетству ничего не понимали.
Бабушку, как выяснилось во время беседы, звали Галиной Петровной. Она где-то раздобыла новый слуховой аппарат и теперь более или менее успешно могла участвовать в общей беседе. Только говорить ей следовало погромче. Иначе старушка путалась, и получалась несуразица.
Менты быстро смекнули, что если яд попал в организм жертвы незадолго до смерти, значит, угощалась она вместе с гостьями. А так как все остальные пили вино и только Марина – ликер, скорей всего яд был подмешан именно в бутылку с ликером. Услышав это, Галина Петровна горестно взвыла.
– Все наши беды из-за ейных мужиков! – убивалась старушка. – Говорила я Маринке, не доведут они тебя до добра. Один сразу тройняшек заделал. Второй чуть со свету не сжил. И теперь вот.
– А что теперь?
– А вот, пожалуйста! Притащил кто-то из ее хахалей этакую дрянь! Бутылка вроде бы красивая, а на деле что – отрава.
Очень интересно. Насколько могли судить подруги, когда Марина открыла им дверь, она была явно не при параде. Неужели она в таком виде и любовника принимала? Очень странно. Но любая версия требует отработки.
– И кто приходил? Что за мужчина? – заинтересовалась Кира. – Кто именно из кавалеров вашей дочери принес ей этот ликер?
– А я знаю?
– А вчера ликер был?
– Нет! – решительно помотала головой Галина Петровна. – Не было. Вино вот было. Наливка была. И даже водка стояла. А ликера этого дорогущего не было. А вот теперь он есть. А Мариночки нету! Кто же тот ирод, что принес его?
Вид у Галины Петровны был такой несчастный, что подруги поверили. Старушка в самом деле не знает, кто был у ее дочери в гостях.
– Не было меня сегодня с утра дома, – продолжала горевать мать Марины. – Уж я бы на порог этого гада не пустила. Все беды в мире из-за мужиков. И войны они устраивают. И детей делают. И ничего-то хорошего от них ждать не приходится.
Подруги были в корне не согласны с жизненной позицией Галины Петровны. Но она была, похоже, выстрадана старушкой за всю ее долгую жизнь. И потому спорить девушки с бабкой не стали. Ну, не повезло Марининой матери, встречались ей не мужчины, а одни сволочи. Теперь уже поздно что-либо менять.
И вместо философской дискуссии Кира спросила:
– А как получилось, что вас сегодня целый день дома не было?
– Так услала она меня! – всхлипнула Галина Петровна. – Знала, наверное, что к ней хахаль придет. Вот и схитрила.