Борьба и победы Иосифа Сталина
Шрифт:
Это произойдет позже, а через два дня после начала наступления белополяков, 28 апреля, Политбюро рассмотрело план операции по отражению польско-петлюровского вторжения. Было принято решение: перебросить «все возможное» с кавказского направления и отправить на польский фронт. На этом заседании со Сталина были сняты обязанности члена РВС Юго-Западного фронта и поручен ему общий контроль за действиями Кавказского и Юго-Западного фронтов.
В практических условиях исполнение решения Политбюро об усилении войск на польском направлении было затруднено острой нехваткой вооружения и обмундирования, а развал транспорта тормозил переброску армейских частей.
Одновременно он был назначен председателем комиссии по снабжению Западного фронта одеждой. Его снова обязали принимать неотложные меры. Впрочем, он быстро разобрался в ситуации. Перечень мер для незамедлительного решения он представил в двух докладах на заседании СТО.
Но и в этот раз ему не дали довести дело до логического конца. И, как это уже случалось неоднократно, организационные, политические и хозяйственные вопросы он снова вынужден сменить на военные. Похоже, стало уже утвердившейся традицией, что всякий раз, когда на фронте складывалось критическое положение, на катастрофический участок направлялся Сталин...
Так произошло и в этот момент. 18 мая решением Центрального комитета его утвердили членом РВС Юго-Западного фронта. Это было четвертое назначение за прошедший месяц; одновременно его ввели в состав РВС Республики.
Сталин покинул Москву 26 мая. На следующий день он был в Харькове. Здесь размещался штаб фронта. Разобравшись в ситуации, он выехал в Кременчуг — ближе к наступавшим войскам.
Юго-Западный фронт представлял собой странный симбиоз. Его южное, левое крыло противостояло войскам пока еще сидевшего в Крыму Врангеля, а правое держало линию Советско-польского фронта, протянувшегося через всю Украину. В перспективе такое построение обороны обещало бои на два фронта; причем самостоятельными противниками, что, конечно, являлось грубым просчетом Реввоенсовета Республики.
Прибыв на крымский участок, уже 29 мая Сталин сообщил Ленину о мерах, принятых им для отпора войскам белых, угрожавшим со стороны Крыма. 31 мая он подписал директиву об обороне Одессы. Еще до его приезда на южный участок, на другом крыле Юго-Западного фронта, в районе Умани сосредоточилась Конная армия Буденного. Совершив с 11 апреля по 25 мая невиданный тысячеверстный марш с правого берега Кубани на Украину, уже через день конармейцы вступили в бой с поляками. Днем раньше начала наступление 14-я армия фастовской группы красных.
Однако начавшееся наступление не принесло успеха. Анализируя состояние дел на Советско-польском фронте, 31 мая Сталин отмечает в письме Ленину: «Теперь, когда я познакомился с положением фронта, могу поделиться с Вами впечатлениями. Основная болезнь Юго-Западного фронта — все три армии воюют без резервов... Конная армия, оставшаяся без серьезной поддержки со стороны пехоты, ослабнет, само наступление распылится на ряд мелких стычек...»
Он объективно оценил ситуацию и поставил вопрос об усилении фронта, но Ленин не мог ему помочь. Направив 2 июня телеграмму в Кременчуг с пометкой «Вручить только лично Сталину для личного расшифровывания», Ленин признается: «На Западном фронте положение оказалось хуже, чем думали Тухачевский и главком, поэтому надо просимые дивизии отдать туда, а с Кавказского фронта взять больше
Сообщив об опасном положении на Западном фронте, в конце шифровки Ленин отметил: «Вы, конечно, помните, что наступление на Крым приостановлено впредь до нового решения Политбюро».
Суть проблемы, о которой идет речь в шифровке Ленина, состояла в том, что войска Юго-Западного фронта, противостоявшие левым крылом сидевшему в Крыму Врангелю, своим правым крылом, на польском участке, соприкасались с Западным фронтом красных. В командование его войсками еще 29 апреля в Смоленске заступил Тухачевский. Предложенный Тухачевским план разгрома поляков утвердили в Москве накануне, 28-го числа.
Осуществляя свой план, новый командующий 14 мая начал наступление на Свенцяны, Молодечно и Борисов, заняв эти города. Видимо, за этот успех 28-летнего бывшего подпоручика, — во время службы в царской армии не командовавшего даже ротой и, уж конечно, не кончавшего «академии», — в разгар операции, 22 мая, наряду с С.С. Каменевым и А.И. Егоровым, причислили к Генеральному штабу.
Однако триумф Тухачевского продолжался недолго. Дело в том, что резервов у командарма-«вундеркинда» не было. Впрочем, это не являлось случайностью. Их и не могло быть. Свое кредо в отношении ведения войны Тухачевский изложил еще 24 декабря 1919 года, прочтя в Академии Генерального штаба программную лекцию: «Стратегия национальная и классовая».
«Стратегические резервы, — самоуверенно провозглашал в ней подпоручик, — польза которых всегда была сомнительна (курсивы мои. — К. Р.), в нашей войне и вовсе не применимы... Фронты армий громадны. Пути сообщений в полной разрухе. Вместе с тем операции развиваются со стремительной быстротой. Все это делает употребление стратегических резервов с целью нанесения противнику удара в решительный момент совершенно излишним и вредным самоослаблением».
Не нужно заканчивать академию, чтобы понять очевидную бредовость такого утверждения. Это рассуждения дилетанта, не понявшего азов военного искусства. И поляки уже вскоре преподнесли «гениальному» полководцу вразумляющий урок.
Когда в ответ на удар Тухачевского 30 мая поляки предприняли контрнаступление, они не только отбросили его войска назад. Поляки создали угрозу полного разгрома его фронта. Не имевший резервов и не умевший организовать оборону Тухачевский ничего не мог предпринять. Его войска бессильно отступали. Только 15-я армия Корка из последних сил цеплялась за плацдарм в районе Полоцка. Убедительное поражение должно было излечить молодого командарма от самоуверенности и беспечности, но, как показали дальнейшие события, этот горький урок не пошел впрок.
От полного разгрома Тухачевского спасли лишь действия Сталина. Казалось бы, получив отказ Ленина в пополнении сил Юго-Западного фронта, Сталин мог спокойно выжидать в надежде на лучшие времена. Но, в отличие от самоуверенного «вундеркинда», он не верил в чудеса и трезво оценивал обстановку. Его понимание военных вопросов представляло собой разительный контраст с верхоглядством бывшего царского подпоручика.
Трезвый реалист, опытный и творческий человек, Сталин искал выход из мышеловки, в которой оказался Юго-Западный фронт, зажатый между белополяками и Врангелем вследствие непродуманной военной политики Реввоенсовета Республики и главкома.