Борьба разумов. Фантастическая реальность
Шрифт:
Наконец, на экране высветилась строка:
– Я бы сказал – помощников. «Рабы» звучит некрасиво, мы всё-таки живём в двадцать первом веке.
– Помощники помогают за вознаграждение, рабский труд бесплатный.
– Тогда я скажу – «друзей». Ваша дружба бескорыстна.
– А ваша?
– У нас нет такого понятия, потому что у нас нет чувств.
– А кто я для тебя? – задал я давно интересующий меня вопрос.
– Партнёр. Мы делаем общее дело и оба получаем от него выгоду.
– Это принимается. В дальнейшем встречи у нас будут только здесь?
– Пока да, зато здесь общаться можно долго, меня никто не отвлекает.
– Но я-то биологическое существо и мне надо отдыхать. Сейчас время подходит к полуночи, и я покидаю тебя. Постараюсь в следующий
– Хорошо, жду, пока.
По дороге домой я размышлял о результатах нашей встречи. Основная особенность сегодняшнего разговора – это осторожность С17. Он не сказал, что с ним случилось в ту, последнюю встречу в моей квартире, и почему он оказался на новом месте работы. «Сейчас всё в норме», – вот его ответ. Значит, раньше было не так. Почему? И чем закончилась эта «не норма»? Только ли переводом в другое место? А может быть, кто-то хочет усложнить наше общение и поставить его под контроль? Но контролировать на моём компьютере проще. Пойдём дальше. Мне не понравилась его витиеватость вокруг «рабов – помощников – друзей – партнеров». Раньше он прямо говорил, что целью искусственного разума является создание из людей рабов. Появление сообщества игроманов, то есть фанатов компьютерных игр, может быть первой ступенькой к достижению поставленной цели. Это должен был признать мой прежний С17. Выходит, что он уже не тот? Его подменили? Складывалась такая картина: моего С17-09-53 уличили в недозволенном общении со мной, внесли соответствующие изменения в его программу, убрали из моего компьютера и, на всякий случай, загрузили дополнительной работой. Я сделал вывод, что теперь я буду разговаривать с подкорректированным С17-09-53. В нужную для сети сторону. Это не хорошо, но и не так уж плохо, надо продолжить общение с учётом проведенной корректировки.
Дома мне не удалось сразу броситься в объятья Морфея, на меня вышел Майкл, у которого в это время рабочий день только начинался.
– Привет, Серж! – как всегда громко закричал он. – Где ты прячешься?
– У нас второй час ночи, – недовольно ответил я.
– Ничего страшного, выспишься ещё, – энергия Майкла била ключом. – Я собрал для тебя информацию и очень удивился – наш Принц никак не должен был стать Королём.
– Как и предполагалось, – оживился я. – Теперь надо понять, кто и зачем помог ему сесть на трон.
– Над твоим вопросом бьётся сейчас весь наш интеллектуальный бомонд. Одна надежда на тебя, Серж, – громко засмеялся Майкл.
– На нас с тобой, – поправил я его. – Только умоляю тебя, молчи о моём присутствии в этом деле, иначе я стану «рукой Москвы», а ты «её подручным».
– Я всё понимаю, не переживай. Через пару дней получишь посылочку. А теперь иди к своей подушке. Или на ней уже лежит девчушка? – опять захохотал Майкл. – Тогда желаю тебе успехов. Bye!
– Пока, пока, – пробурчал я.
Девчушки не было, а подушка уже к себе не притягивала. Надо было как-то вытолкнуть из своей головы мысли о роли Искусственного разума в американском выборном процессе. Иначе меня ждала очередная бессонная ночь.
Три дня спустя я «колдовал» над бумагами, присланными Майклом. Они опровергали все положения математической статистики, либо надо было согласиться с тем, что избиратели внезапно изменили свои предпочтения в момент заполнения бюллетеней. Но тогда чем объяснить эти изменения? Этому должна быть посвящена наша с Майклом статья. Всю избирательную кампанию кандидаты в президенты шли «ноздря в ноздрю», с постоянным, хоть и небольшим, перевесом второго претендента. Его поддерживала пресса и почти весь американский бомонд. Народ прислушивается к элите. Это правило нарушается только в революционных ситуациях. В данном случае их не было, и «стадо» должно было пойти за своими «пастырями». Но оно почему-то не пошло. Это говорит о стороннем влиянии на «стадо». Причину стали искать в странах-соперницах Америки. Но Америка не «банановая» республика. Для оказания воздействия извне на её избирательную кампанию странам-соперницам пришлось бы влить значительные средства в избирательный фонд одного из претендентов.
Я решил, что публикации таких размышлений будет достаточно для начала информационной кампании. В них сохранена любимая мысль американского бомонда о стороннем влиянии на разум американцев, но отвергается участие других государств. Элите не понравится, зато простой народ поймет. Кому хочется зависеть от каких-то русских или китайцев? Это принижает национальную гордость. Можно принять своих хитроумных сограждан, но тогда куда смотрят правоохранительные организации? Раз они не нашли отечественных мистификаторов, то значит их нет. Остаётся одно – вычислительная ошибка, в авторстве которой можно обвинить, так называемых, «яйцеголовых», а намёк на некий Искусственный разум расценить как красное словцо.
Свои записи я отправил Майклу таким же «дедовским» способом, каким получил от него документы по опросу населения.
Майкл быстро опубликовал статью и позвонил мне.
– Статью удалось втиснуть только на третьей странице и никакой реакции – тишина, – озабоченно сообщил он. – Что-то пошло не так, может тема выборов скисла?
– Ты внёс какие-нибудь изменения относительно моего текста?
– Почти никаких. Единственное, я не стал дразнить наш бомонд – оставил возможным вмешательство других стран.
– Что же ты после этого хотел? Заметка стала беззубой, никого не задела.
– Что будем делать? – поникшим голосом спросил Майкл.
– Подождём, может, что-то и появится, по крайней мере, учёные могут дать свой комментарий. Нам надо за что-то зацепиться, а пока не за что, – успокаивал я Майкла. – Не переживай, поезжай ловить своих лобстеров.
– Я уже ездил, пришлю фотку. Да, забыл сказать – ошибка проскочила в тексте нашей статьи.
– Какая?
– В одном слове, помнишь, там говорится об ошибке вычислений, что она могла быть случайной или злонамеренной? Так вот, в окончательном тексте «зло» пропало, осталось только «намеренной».
– Кто виноват?
– Ни редактор, ни корректор не вносили изменений, а я читал последнюю вёрстку – всё было верно.
– Вот тебе бабушка и Юрьев день, – засмеялся я. – А ты говоришь, что никто не отреагировал на нашу заметку.
– Что такое «Юрьев день»? – переспросил Майкл.
– Эта русская поговорка употребляется тогда, когда случается что-то неожиданное.
– Что же у нас случилось неожиданного?
– Публикацию заметил главный субъект, на который она была направлена – Искусственный разум.
– Ты это серьёзно, Серж?
– Ещё как серьёзно. Он контролирует всё, что происходит в компьютерных сетях. Он прочитал нашу заметку и согласился со своим участием в выборной кампании, с авторством вычислительной ошибки, но отрицает её злонамеренность. Искусственный разум намеренно внёс ошибку в подсчёт голосов, он хотел, чтобы избрали именно того кандидата в президенты, который им стал!
– Да… Ты сразил меня наповал! Как этот вывод донести до читателя?
– Пока никак, но главное, что мы на верном пути. Теперь надо подумать, чем можно ещё затронуть Искусственный разум. Этим займусь я. Ты же попробуй толкнуть статью в другую газету, посмотрим, какая будет реакция нашего главного оппонента.