Борьба за Рим
Шрифт:
— За Раутгунду! — вскричал он.
Хотя камень и ушиб префекта, но он не упал и тотчас бросился в другую сторону, к северо-восточной части стены. Он вспомнил, что там есть пролом. Но, когда он уже приближался к нему, навстречу ему бросились три исварийца.
— О господин, беги! Капитолий потерян! Этот черный дьявол Тейя!
— Так это он зажег Капитолий? — спросил Цетег;
— Нет, мы сами зажгли деревянные шанцы, чтобы не допустить врагов. Готы тушат.
— Варвары спасают свой Рим! — с горечью вскричал Цетег. — Ну так я пойду домой.
— О
— Я должен побывать у себя в доме, — ответил префект.
Но едва он сделал несколько шагов, как навстречу ему вышла целая толпа готов и римлян. Впереди были римляне. Они узнали его.
— Префект! Он погубил Рим! — вскричали они, и целый град камней, стрел и копий полетел в него. Одна стрела слегка задела его в плечо. Префект вынул ее.
— Римская стрела! с моим знаком! — горько улыбнулся он.
С трудом, благодаря темноте, он успел скрыться в соседней улице и скоро подошел к своему дому. Толпа готов была уже там, стараясь разбить главные ворота. Но из их яростных криков префект догадался, что им это не удается.
«Ворота крепки, — подумал он. — Пока они их сломают, я успею». И через боковую калитку из переулка он вошел в дом. В эту минуту раздался точно удар грома. «Удар топора! — подумал Цетег. — Это Тейя!» Он взглянул в окно: действительно, это был Тейя. Черные волосы его развевались. В одной руке его был топор, в другой — горящая головня.
— Цетег! — кричал он. — Префект! Где ты? Я искал тебя в Капитолии, но тебя там нет. Неужели он спрятался в своем доме?
В эту минуту вбежал Сифакс.
— Беги, господин. Я своим телом загорожу вход.
И он бросился ко входной двери.
Цетег повернул направо. Он едва держался на ногах. В главной зале он упал, но тотчас снова вскочил: послышался страшный треск. Ворота были сломаны, и Тейя бросился в дом.
Точно пантера прыгнул Сифакс на него сзади, с ножом в руке. Но Тейя одним ударом отбросил его так, что тот покатился вниз со ступеней.
— Цетег! — кричал Тейя, бегая из комнаты в комнату. — Где ты? Цетег, трус! Где ты прячешься?
Вот он уже в его кабинете, рядом с залом, в котором был Цетег. Послышался топот многих ног. Очевидно, и другие готы вбежали туда.
Цетег не в силах был держаться на ногах. Он прислонился к статуе Юпитера.
— Сжечь дом! — кричал между тем Тейя.
— Но король запретил поджоги! — возразил ему кто-то.
— Да, но этот дом он отдал в мое распоряжение, и я уничтожу его. Долой всех этих идолов!
Раздался громкий удар, и огромная статуя Цезаря, стоявшая в кабинете, разлетелась в куски. Из нее посыпались слитки золота, драгоценности, письма, документы. Очевидно, здесь был тайник, где префект хранил наиболее важные вещи.
Услышав удар и за тем шум падения, префект догадался, что статуя разбита.
— А, варвар! — вне себя вскричал он.
— Что это? Голос префекта! — вскричал Тейя и бросился в залу. Но там уже никого не было. Только подле статуи
Тейя бросился туда, но там не было никого. Последовавшие за ним готы нашли узкую комнату, которая выходила в переулок. Она была заперта снаружи. Тейя осмотрел ближайшие дома в переулке и нашел только меч префекта. Он сам исчез.
Мрачно возвратился он в дом.
— Соберите все, решительно все, что выпало из статуи, — сказал он готам, — и отнесите королю. Он теперь в храме, благодарит Бога за победу.
— А ты разве не пойдешь туда? — спросили его. — Где же ты проведешь ночь?
— На развалинах этого дома, — ответил Тейя и поджег пурпуровый ковер, покрывавший постель префекта.
После взятия Рима король Тотила поселился в нем и жил там в мир. Большая часть городов и крепостей Италии добровольно признала власть готов. Завоевывать пришлось очень немногие. Это дело Тотила поручал своим полководцам — Тейе, Гунтарису, Гриппе, Алигерну, сам же занялся самым трудным делом: приведением в порядок разоренного государства. С этой целью он повсюду разослал своих герцогов и графов. Они должны были восстановить разрушенные храмы, как католические, так и арианские, пересмотреть законы, заново распределить налоги. Результаты всех этих забот сказались очень скоро: поля крестьян были снова обработаны, в опустелых гаванях Италии снова теснились купеческие корабли.
Весть о восстановлении готского государства быстро разнеслась по всему западу, и германские народы один за другим присылали послов с дружественными предложениями. Король франков прислал подарки, но Тотила не принял ни послов, на подарков. Король вестготов предложил ему союз против Византии и руку своей дочери. Авары и славяне на восточных границах притихли. Но Тотила понимал, что Византия гораздо сильнее его, и потому искал мира с нею. Он решил уступить ей Сицилию и Далмацию с тем, чтобы византийцы очистили Равенну, которую готы никак не могли взять до сих пор. Для этих переговоров он выбрал Кассиодора, человека, который всюду пользовался большой известностью и уважением за свою ученость. Хотя благочестивый Кассиодор уже удалился от дел и жил в монастыре, но Тотила уговорил его принять на себя этот труд. На помощь ему он даль Юлия. Этот друг его жил в Галлии. Тотила написал ему письмо, которое заканчивал словами:
«Вернись же, мой Юлий, Помоги привести в исполнение мои намерения, которые в былые времена ты называл мечтами. Помоги мне создать из готов и итальянцев новый народ, который соединил бы в себе достоинства обоих и не имел бы их недостатков. Помоги мне создать царство правды и мира, свободы и красоты. Юлий, ты построил церковь для монастыря. Помоги же теперь мне создать этот храм для человечества. Я одинок, мой друг, на высоте своего счастья, — война лишила меня брата, — неужели же ты не возвратишься, мой второй брат? Через два месяца мы с Валерией будем ждать тебя в монастыре в Танине.»