Борьба за трон

Эйнсворт Уильям Гаррисон

– Надеюсь увидеть вас завтра, леди. Надо вести себя так, как будто ничего и не случилось.

Между тем полковник Тильдеслей и Вальтер тщетно ждали в условленном месте, что вот-вот появится сэр Джон. Узнав о постигшей его неудаче, оба, скрепя сердце, посадили дам в лодку, нанятую было для узника, и вернулись на Сент-Джемскую площадь придумывать новые средства для спасения сэра Фенвика.

Не отчаиваясь в спасении мужа, леди Мария решилась, в случае необходимости, подкупить свидетелей, по доносу

которых он был арестован.

Так как для привлечения к ответственности по обвинению в государственной измене требовалось два свидетеля, то стоило только устранить одного, и сэр Джон был бы спасен. Вальтер вызвался отыскать капитана Портера и попробовать как-нибудь с ним столковаться. С этой целью он вошел в сношение с хозяином гостиницы «Бычья Голова», который знал адрес Портера, но капитан наотрез отказался от всяких переговоров, желая оставаться верным правительству.

Тогда решили подействовать на другого свидетеля Гудмана. Здесь дело, по-видимому, обещало устроиться лучше.

После продолжительных поисков Вальтеру удалось разыскать его и уговорить прийти вечером в дом на Сент-Джемской площади. Слуга незаметным образом ввел его в комнату, где находились леди Мария, Беатриса, полковник Тильдеслей и Вальтер. С леди Марией Гудман встречался раньше, а Вальтер был ему хорошо знаком.

Хозяйка приняла его очень любезно и сказала:

– Я знаю, мистер Гудман, что вы выступаете свидетелем обвинения на процессе моего мужа и что правительство уплатило вам за это значительную сумму денег. Но, может быть, мы можем также столковаться с вами относительно сэра Джона, которому несмотря на все, вы не откажете в чувстве уважения.

– Вы совершенно правы, леди, – отвечал Гудман. – Я предпочел бы спасти сэра Джона, чем губить его, и был бы очень доволен, если б это удалось.

– Весьма возможно, что это и удастся, – заметил Вальтер. – Леди Мария оплатит ваши услуги очень щедро и предложит вам сумму, вдвое большую, чем дает правительство. Но вы должны будете оставить Англию и жить в Сен-Жермене до тех пор, пока не уляжется это несчастное дело.

– Я должен отправиться во Францию теперь же? – спросил Гудман.

– Вам придется ехать немедленно, – отвечала леди Мария. – Я знаю, как опасно медлить в таких случаях. Мой муж – наглядный тому пример.

– Вы сказали, капитан Кросби, что я получу вдвое больше, чем мне предложило правительство. А предлагают мне по сто фунтов в месяц.

– Вы получите вдвое, сэр, – подтвердила леди. – Уплатит вам сэр Барклей, которому уже даны соответствующие распоряжения. А на ваши расходы мы можем сейчас же выдать вам двести фунтов.

– Я уже приготовил их для вас, – сказал Вальтер, подавая деньги.

– Принимаю их без всяких колебаний, леди, – сказал Гудман. – Я очень рад ехать в Сен-Жермен и примириться

с королем Иаковом, который мне всегда больше нравился, чем Вильгельм Оранский.

– Итак, дело решено? – спросил Вальтер.

– Да.

– Потрудитесь, Вальтер, передать деньги мистеру Гудману.

– Благодарю вас, леди. Скажу вам прямо, что вы прибегли к единственному средству спасти вашего мужа. Насколько я знаю, правительство решило добиться обвинения его в государственной измене. Но если оно не в состоянии будет выставить меня, оно неминуемо потерпит неудачу.

– Было бы очень хорошо, если б вы уехали во Францию незаметным образом, – заметил Вальтер.

– Постараюсь, сэр. Но мне необходимо отправиться как можно скорее во избежание всяких случайностей.

– Конечно. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, когда услышу, что вы уже в Сен-Жермене, – сказала леди Фенвик.

– Я постараюсь сейчас же уведомить вас о своем прибытии во Францию, – добавил Гудман, прощаясь с хозяйкой.

Сэр Джон вполне одобрил новый план своего спасения и опять просветлел.

На другой день после переговоров с Гудманом к леди Фенвик неожиданно приехала герцогиня Норфолькская. Леди Мария приняла ее в гостиной, посадив около себя Беатрису.

Красивая, богато одетая герцогиня являлась воплощением высокомерия. Она довольно прозрачно намекнула, что присутствие Беатрисы ее стесняет, но хозяйка сделала вид, что не поняла ее намека, и удержала молодую девушку около себя.

– Чрезвычайно сожалею о несчастии, постигшем сэра Джона, – начала гостья, – но я полагаю, что он еще может спастись, и приехала сказать вам об этом.

– Весьма обязана вам, – отвечала хозяйка.

– Граф Монмоут, которого я вчера видела, передавал мне, что если сэр Джон будет поддерживать обвинение против графа Шрусбери в том, что он поддерживает тайные сношения с королем Иаковом, то он выхлопочет для него прощение у короля.

– Я не припомню, чтобы сэр Джон когда-либо обвинял графа Шрусбери в этом. Может быть, вы припомните, – обратилась леди Мария к молодой девушке.

– Я тоже не припомню, – решительно отвечала Беатриса.

– Вот письмо, которое мне дал граф Монмоут. Может быть, вы передадите его сэру Джону?

Леди Мария взяла письмо и, взглянув на него, сказала:

– Мне кажется, что это совершенно свежий список улик против графа Шрусбери. Как вы думаете? – спросила она Беатрису.

– Вы правы. Все эти обвинения рассчитаны, очевидно, на то, чтобы погубить графа.

– Я не могла бы подумать, что граф Монмоут позволит себе прибегать к таким низким средствам, чтобы повредить своему противнику. Даже ради спасения своей жизни сэр Джон не примет участия в этой интриге. Прошу вашу милость взять это письмо обратно..