Борьба за жизнь
Шрифт:
В колонии Сен-Лоран-дю-Марони имелся хорошенький паровой шлюп [121] , предназначенный для речной навигации. Такие шлюпы использовались во всех французских колониях. Суда этого типа имели тоннаж [122] в пятнадцать тонн, двигатель в двадцать пять лошадиных сил, среднюю скорость от семи до восьми узлов [123] в час и топку, приспособленную под дрова. Широкие, крепкие, с навесом из обитого жестью дерева, эти суденышки служили и для прогулок, и для перевозок.
121
Шлюп —
122
Тоннаж (точнее — водоизмещение) — количество воды, вытесненное плавающим судном, а следовательно, и вес самого судна.
123
Узел — здесь: мера скорости судов; соответствует одной морской миле в час, или 1,852 км/час.
В Сен-Лоране шлюп использовался для буксировки барж, перевозящих доставляемые многотоннажными судами грузы. Он утюжил Мар они от устья до Со-Эрмины, служил инспекции и речной полиции. На нем совершали приятные прогулки комендант и управляющий колонией. Отвечал за посудину надзиратель Ле Горн, в прошлом дипломированный рулевой, а механиком состоял надзиратель Тимолеон. Водил шлюп приписанный к мастерским заключенный.
Судно всегда привлекало внимание собиравшихся бежать каторжников. Увы! Во-первых, оно швартовалось в двух шагах от поста морской пехоты, под постоянным наблюдением часовых и надзирателей. А во-вторых, было привязано к металлическому кольцу металлической же цепью, замкнутой большим стальным замком. Но и это еще не все. Цепь ведь можно перепилить, а замок вскрыть. Поэтому администрация принимала особые меры — когда шлюп возвращался из рейса и топку гасили, надзиратель собственным ключом отвинчивал болты, вынимал и уносил золотник [124] , важнейшую часть парового механизма. Золотник вручался управляющему, который хранил его в надежном месте. При подготовке судна к рейсу управляющий передавал золотник надзирателю-механику, тот сам ставил деталь на место и потом уже не покидал судно. Лишенное главного своего «органа», судно становилось совершенно беспомощным и бесполезным для беглецов.
124
Золотник — переключатель пара в цилиндр, связанный через шток с передаточным механизмом поршня в паровой машине. (Примеч. перев.)
Майпури знал эти хитрости. Поэтому он был поражен, когда Поль заявил, что они убегут в Английскую Гвиану на шлюпе.
— Ну, малыш, ты просто бредишь, — воскликнул Жозеф.
— Дай объяснить. План беспроигрышный, увидишь сам, — возразил Поль.
— Ладно, рассказывай, — снисходительно улыбнулся 883-й.
— Я уже два месяца работаю у главного механика, — начал Поль. — Накануне рейса группа заключенных приносит на борт дрова для растопки.
— Прекрасно, что из этого?
— Не перебивай! За полтора часа до отплытия надзиратель Тимолеон, как всегда нагрузившись ромом, посылает механика разжечь топку и запустить паровую машину. Когда он придет ставить золотник, все должно быть на ходу.
— Ага, уже ближе к делу. А что это за чертов золотник, о котором так много говорят и таскают с места на место?
— Трудно объяснить. Золотник — сердце машины, его можно сравнить с сердцем человека. Сердце гонит кровь и регулирует ее поток при помощи клапанов. Золотник дозирует и распределяет пар. Он пульсирует, ритм его то замедляется, то ускоряется по мере поступления пара. Эта маленькая деталь — самая главная, без нее паровая машина — куча железного лома.
— Теперь ясно, почему о нем так заботятся! Но раз этот чертов золотник прячут у управляющего, машиной воспользоваться невозможно!
— А что мне мешает сделать еще один, в мастерской, потихоньку?
— Тебе?!
— Я делал более сложные
— Потребуется много времени?
— Примерно месяц.
— Твой золотник будет работать как настоящий?
— Абсолютно так же. Сделаю и ключ, чтобы открыть коробку. Тимолеон оставляет меня одного растапливать машину. Я поставлю новый золотник, машина заработает, и я натяну нос часовым и всему миру.
— Начнут стрелять.
— Промахнутся! Подхвачу тебя в условленном месте — и в путь, в Английскую Гвиану!
— Да-a, может удаться… Впрочем, я возражал из-за тебя, сам-то не раз бегал. Очень уж худо, когда поймают — военный совет, каторга пожизненно, двойные цепи… Мне-то не впервой, а вот ты… Ладно, если сделаешь золотник, двадцать процентов за успех. Пробуем!
Заручившись согласием друга и уверенный в своих силах, Поль принялся за работу.
Надзиратель Тимолеон в блаженном состоянии ничегонеделания, подкрепленном хорошими порциями рома, почти не заходил в мастерскую. Однако затруднения возникли с самого начала. Если можно было не бояться надзирателя, то следовало опасаться проницательных взглядов сотоварищей, которые по форме куска железа в руках Поля могли о многом догадаться. Чтобы посвятить своей работе несколько минут, Поль пускался на хитрости. Заметив направленный на него взгляд, прятал деталь и два дня к ней не прикасался. Уходили недели. Кроме того, ему предстояло решить очень сложные проблемы. У него не было модели. Понадобились вся энергия, знания, практическая сметка юного умельца, чтобы решить задачу. Зная тип машины, он рассчитал объем и сопротивление всех ее частей, нашел общие формулы. Идя от известного к неизвестному, путем сложных математических построений вычислил конфигурацию, размер и объем детали. Изготовил деревянную модель и только потом принялся за металлический «чистовой» вариант. Это заняло три недели. Срок, назначенный им самим, явно был недостаточен. Поль нервничал.
— Подождем еще месяц, — спокойно говорил Майпури. — Не стоит торопиться. Лучше принять все меры предосторожности.
Поль едва не впал в отчаяние. Несмотря на проявленные им чудеса мастерства и изобретательности, требовалось еще не меньше сорока дней!
Но однажды юноша сказал другу дрожащим голосом:
— Готово. Будет работать как часы. Я его спрятал в надежном месте. При первом же рейсе пробуем. Ох, дружище, как подумаю, что через несколько дней будем на свободе… далеко от этого ада…
Майпури тоже исполнился энтузиазма.
— Уйдем вместе… Какое счастье! Уже пятнадцать лет тяну эту лямку, а сколько еще впереди!.. Окажемся на свободе, поведу тебя на золотоносный участок. Там зарыто много денег! Станешь богатым, а мне больше ничего и не надо.
Чтобы воплотить дерзкий план, нужно было ждать следующего рейса шлюпа.
Против обыкновения, суденышко целую неделю было на приколе. Поль не находил себе места. Сам Майпури, изменив обычному хладнокровию, считал часы и дни. Наконец Тимолеон приказал Полю вычистить машину снизу доверху, предупредив, что судну через два дня предстоит суточное плавание в Натт и Ману.
— Послезавтра уходим, — объявил счастливый Поль, устраиваясь удобнее в гамаке.
— Значит, завтра ночью я не должен быть в казарме, — озабоченно ответил Майпури.
— Верно. Будешь ждать в устье ручья Бюффель. Я свистну.
Был вечер пятницы, путешествие, следовательно, намечалось на воскресенье.
В субботу прибыла почта из Франции. Поль получил письмо от Марьетты. Против обыкновения, оно было очень коротким, но, читая его, юноша побледнел, сердце его отчаянно забилось. Было время дневной еды. Не думая о наказании, Поль бросился на поиски гиганта.
При виде взбудораженного друга Жозеф-Майпури воскликнул:
— Какая-то авария! Не едем, верно? Не нужно так расстраиваться, вечно что-нибудь случается… Отложим…
— Ах, ты не знаешь!
— Нет, но хочу знать. — Майпури скатывал в комочки муку, добавляя в них волокна сушеной трески, как это делают негры.
— Так вот! Марьетта сообщает, что будет здесь со следующим кораблем, привозящим почту. Сейчас она уже, наверное, в пути…
Майпури словно подбросила пружина. Не заметив, что уронил миску со своей скудной пищей, он закричал: