Борьба
Шрифт:
– Вам нужно поесть, Кириос.
Опустив бокал, я поднял брови и посмотрел, как янтарная жидкость плавает в хрустальном бокале. В какой-то момент я перестал пить прямо из графина или бутылки. Прогресс.
Наступила ночь, на небе сверкали звезды, и пока Бэзил не заговорил, я был уверен, что на балконе находился один. Со мной были только звук разбивающихся о берег волн и мои мысли.
Мысли лишь о Джози.
Каждая секунда была поглощена ею. Как она себя чувствовала? Все еще скорбела о погибшем Солосе? Все ли с ней в порядке? Она зла? Ей больно?
Черт возьми, я сходил с ума.
Поджав губы, я поднял бокал. По крайней мере, я сдерживался, чтобы снова не отправиться к ней, но мысли в голове были беспощадным поездом в один конец, с которого нельзя было сойти. С тех пор, как я прибыл сюда и в последний раз видел Джози спящей, прошло три дня, после чего я только и делал, что переносился с одной комнаты в другую.
Хотя, если честно, это не единственное, в чем я отличился.
Я основательно опустошил бар. Здешний алкоголь был изготовлен специально для нашего рода, и в нем было намешано то, о чем знали только боги. От одной порции этого пойла смертный, наверное, шлепнулся бы на задницу. А, может, даже умер.
Я был почти уверен, что провел последние три дня в том, что большинство сочло бы пьяным угаром.
– Кириос?
Боги, этот мужик не отстанет.
– Я уже поел, – сказал я и сделал глоток. По губам и горлу волной прошла обжигающая жидкость. Каждый вечер здесь накрывали такой стол, что за ним могла бы наесться целая армия. Утка. Говядина. Свинина. Курица. Сегодня вечером подавали пиццу разных видов в сочетании с жареной курицей и рыбой на гриле. – И сколько раз я говорил тебе не называть меня хозяином?
– Да, Кириос, – ответил он на английском с сильным акцентом.
Я закатил глаза и, сжав в пальцах бокал, посмотрел туда, где стоял темноволосый Бэзил. Одетый во все белое мужчина был, наверное, лет на десять старше меня. А еще он был полукровкой.
Слугой.
Однако я не видел у него на лбу рабского клейма.
Когда я понял, что в этом доме прислуживают более дюжины полукровок, я велел им уходить. Освободил их от службы и прочей ерунды. Но никто из них не ушел. Я приказал валить и чистокровным. Та же история. По словам Бэзила, все они были рады служить своему Богу.
Но я был Богоубийцей.
По крайней мере, я продолжал об этом твердить самому себе. Мне было неловко смотреть, как полукровки и чистокровные кланяются всякий раз, когда видят меня. А еще меня смущал тот факт, что здешние мужчины и женщины, одевающиеся в одежду цвета янтаря, были жрецами и жрицами, черт их подери.
И в них бурлил эфир. Не такой, как у полубогов или богов, но более мощный, чем у чистокровных
То, что я был Богоубийцей и мог втащить Аполлону, наобум появляющемуся в комнатах, не означало, что я стал богом. Неважно, что сказал тот нимфа, когда заканчивал пророчество, произнесенное для Алекс сотни лет назад.
Я не был богом.
И понимал, что плыву по безумной реке отрицания.
Но дьявол с ним.
– Вы должны питаться, Кириос. Это присуще вашему виду, – снова растянул Бэзил. На его шее висел медальон. В центре была выгравирована буква «S», закрытая на конце. Руна непобедимости. Жрецы и жрицы носили тот же символ. В данный момент я не признавал то, что символизирует этот медальон.
Я знал, чего добивается Бэзил со всей этой чушью с кормлением. Да, он говорил не о потреблении калорий.
Все здесь чертовски странно.
Я мог бы уйти. Даже думал об этом на второй день, когда вошел в большую спальню с видом на море, которую решил занять, и обнаружил, что меня ждет жрица. Она лежала на моей кровати полностью… голая.
Мужчины всего мира, вероятно, погибли бы от стыда, когда я приказал ей скрыться с глаз долой. Черт возьми, Сет до встречи с Джози уже кричал бы «аллилуйя, детка», но теперь, когда я видел женщину, перед моими глазами была только Джози. Я хотел только ее.
Надо выбросить Джози из головы, надо забыть ее, но я не мог заставить себя сделать это. Даже не развивал эту мысль.
Я все чаще задумывался, чем все-таки было обосновано мое странное желание вернуться в этот дом. Чем-то, явно имеющим отношение к Юэну, слугам, жрецам и жрицам и долбаному медальону.
Закрыв глаза, я откинул голову на спинку кресла и согнул ногу в колене. Зудящее жжение в области живота не давало мне покоя. Это жжение не усмирить никакой едой. Потребность притуплялась алкоголем. Не сильно, но хотя бы чуть-чуть.
Бэзил щелкнул пальцами, снова привлекая мое внимание. Открыв глаза, я увидел выходящую на балкон женщину. Ее золотистое платье развевалось вокруг ног.
Я застыл.
Она была блондинкой и высокой, как… Я судорожно втянул воздух. Платье почти не скрывало изгибы ее тела.
– Для Лидии будет честью служить вам, – тихо сказал Бэзил. Так тихо, что мне показалось, что я ничего не слышу.
Чистокровная подошла ближе и опустилась передо мной на колени. Я вскинул брови.
– Пожалуйста, – сказала она, глядя на меня голубыми глазами цвета моря у берегов. – Мы можем помочь вам.
– Помочь мне? – тупо повторил я.
Она кивнула.
– Ты блондинка, – прохрипел я, задумавшись, почему все чертовы жрицы, которых я здесь видел, были блондинками.
На лице женщины отразилось смущение, ее рука метнулась к длинным прядям.
– Вам… вам не нравятся блондинки?
Честно говоря, у меня не было предпочтений, ведь волосы Джози нельзя было назвать чисто светлыми или коричневыми. Они обладали странной смесью цветов, которую я никогда раньше не видел.
И я не мог поверить, что сказал это вслух.