Борей
Шрифт:
– Ньял, – а как вы себя называете? – спросил Борей ведуна, когда вся пятерка вышла за границу поселка.
Граница была, правда, условной, так как забор еще не стали устанавливать. А зачем? Все продукты и спальные места были на корабле. Снаружи дежурил караул, дальше них ни звери, ни псевды не пройдут. А шанс полномасштабного наступления на поселок был минимален.
– Ведунами кличем, – пожал плечами Ньял.
– Это понятно, – проговорил Борей, – вы ведуны, псевды – ироды, а все вместе? Вы же не зовете свое государство, как мы, псевдами Древослава?
– Невры.
– Как?
– Невры, – повторил ведун.
–
– Древослав когда-то в книжках читал о древнем народе, обитавшем на прародине первых колонистов в древнейшие времена, там люди могли превращаться в волков и жили с природой на равных.
– А, понятно, – кивнул воевода, – невры так невры.
Первые километры от поселка шли, не особо глядя по сторонам. А чего смотреть-то, коль эту местность уже вдоль и поперек разведчики исходили, карты составили и примерные пути миграции животных определили. Зверей было, кстати, немного совсем, скорее всего, падение корабля их действительно распугало, но с каждым днем, по заверению разведки, их становилось больше. Видимо, привыкли, адаптировались, и решили обратно вернуться, на свои обычные места обитания.
– У-у-у, – протрубил мамонт, еле видимый на горизонте.
Мамонтов тут не сказать чтоб было много, но они были, в отличие от лесов, окружающих Город и Китеж. Но народ в отряде напрягся. При битве возле Города мамонты, подгоняемые чудью, воевали на стороне Кощея.
– Не напрягайтесь, – успокаивающе молвил Борей, изучивший все донесения разведчиков перед рейдом, – они дикие и потому мирные. Если не будем подходить близко и причинять им неприятности, то они в нашу сторону и хоботом не поведут.
– А мясо-то сколько, – вздохнул Володимир.
– Пока у нас нет проблем с запасом продовольствия, трогать этих гигантов не будем, – заметил воевода, понимая мысли начальника бытового отдела, – но как только они случатся, мясо мамонтов тут же заменит консервы. Для осторожности скажу, что опасаться нужно шерстистых носорогов.
– А их почему? – поинтересовалась Ольга.
– У них плохое зрение, и они нападают на все, что, по их разумению, может причинить им проблемы.
– У носорога плохое зрение, но с его массой это не его проблемы, – пошутил Ярослав.
– Увы, но это точно, – подтвердил Борей, – с их массой они своим рогом легко пробивают легкий «Невр», да и наши доспехи могут сильно повредить, а копытами и затоптать могут.
У легких доспехов были ускорители, способные повысить скорость разведчиков в несколько раз. Это делало их передвижение быстрым и давало возможность уйти от атаки псевдов. Правда, энергию они жрали знатно, и долго на них действовать было нельзя. А вот у средних доспехов таких приспособлений не было, так как никто даже предположить не мог, что найдутся отчаянные парни и пойдут в таких бронекостюмах в рейд. Можно было бы, конечно, и установить, но тогда задача должна быть соответствующей, оправдывающей огромный расход энергии, способный ускорить такую махину. Пока таких задач никогда не ставилось. Благо хоть сервоприводами суставы доспеха были оборудованы, и ноги из снега можно было, не напрягаясь, вытаскивать. Снега вокруг было много. Ни один из лесовиков не видел такого объема снежной массы до этого. В окрестностях Китежа вообще редко падал снег, только зимой и то не очень много, и он относительно быстро таял. Говорят, на севере, где пасет чудь свои
– Фух, фух, – раздалось недалеко от отряда, и приводы резко поднялись, а глаза начали обшаривать сектора наблюдения.
– Три часа, метров триста, – проговорил Володимир, заметив в своем секторе движение.
– Кто? – спросил Борей, не отводя своих глаз от своего сектора.
– Не знаю, – честно признался начальник бытового отдела, – в отчетах разведки такие животные не числятся, а в Лесу под Китежем я похожих отродясь не встречал.
– Оля, – обратился командир к снайперше, – глянь через свою оптику.
– Глянула, – через минуту раздался голос главного бухгалтера.
– И?
– Я таких не видела ранее, очень напоминают овец, но не овцы однозначно.
– Пойдем смотреть? – спросил Ярослав. – Если мы разведчики, то это наша непосредственная обязанность.
– Среди нас хоть кто-то понимающий в биологии есть, чтоб наш осмотр хоть какую-то пользу принес? Кто-нибудь может определить, хотя бы к какому виду животных они относятся? – спросил Ньял.
– Посмотрим, зафиксируем на видео и фото и принесем в лагерь, там специалисты найдутся, – ответил Борей.
– Как скажешь, – пожал плечами ведун, – ты командир, ты и решаешь.
Отряд медленно, неторопливо и насколько можно скрытно для средних доспехов, устремился к пасущемуся табуну животных. Тех было особей тридцать, не меньше.
– А вдруг они хищные? – заволновалась Ольга.
– Тогда нас всех съедят, – ответил Ярослав, – и, чур, я постою тут, тогда хоть кто-то сумеет донести трагические новости до базы.
– По пеленгу костюмы засекут, – ответил, ухмыляясь, Володимир, – это будет куда как быстрее, чем ты до поселка доберешься.
– Они травоядные, – тихо заметил Ньял.
– О, у нас нашелся юный натуралист, – съязвил Ярослав.
– Почему вы так думаете? – спросила Ольга.
– Они роют снег копытом, так обычно поступают травоядные зимой, ища под снегом коренья и траву.
– Тут под снегом еще метра три льда и до кореньев с травой нужно копать не один день такими копытами, – сказал Борей, – так, идем к ним, ловим одного и фотографируем, будут сопротивляться и нападать – огонь на поражение, мясо лишним не бывает.
Они хотели подойти вплотную и захватить одно животное, но это у них не получилось сделать. Стадные травоядные чутко реагируют на любую угрозу. Как только первый из команды Борея пересек невидимую черту опасности, стадо сорвалось с места и рвануло от людей стремительной рысью. Разведчики принялись стрелять, но поздно: расстояние между ними и только что пасшимися животными увеличивалось быстрее, чем прицельные комплексы успевали это расстояние компенсировать.
– А это не парнокопытные, – заметил Ньял, разглядывая следы убежавших существ.