Боргезе. Черный князь людей-торпед
Шрифт:
Идея казалась исключительно соблазнительной, и вскоре Супермарина дает свое согласие на ее претворение в жизнь. Боргезе добавляет еще одну славную страницу в свою уже богатую карьеру. Из скромности он отходит в сторону, предоставив право ее реализации Тодаро.
Для выполнения новой роли был выбран и подготовлен «Чефало». Ему придали вид старой, грязной, проржавевшей рыболовной посудины с чадящей закопченной трубой и работающим с перебоями двигателем. Глядя со стороны, невозможно было представить, что под наваленными на палубе снастями и полусгнившими сетями скрывалось грозное оружие.
Месяц спустя за завтраком собираются главные командиры
Миссия «Чефало» дает результаты?
Уже две недели как в море. И ничего, — отвечает Тодаро. — Из штаба не поступало сигналов об английских конвоях. Но рано отчаиваться. Ваша идея оригинальна и должна принести успех. Я в этом настолько уверен, что готовлю переоборудование и двух других шхун. Но собираюсь их нацелить на конвои, выходящие из Александрии.
Увы, развитие ситуации вынуждает полностью изменить планы, и теперь нам никогда не узнать, был ли прав Боргезе и была ли его интересная идея реализуема.
Превосходство итальянского флота на Средиземном море, достигнутое в результате победы в Александрии 19 декабря 1941 года, позволило полностью наладить снабжение итало-германских войск в Африке. Тобрук пал. Фронт приходит в движение и стремительно катится к Эль-Аламейну, расположенному совсем рядом с Александрией. Английские быстроходные корабли теперь не дают покоя итальянцам на путях снабжения итальянских войск в Бальбии.
Руководство Децима МАС решает перейти в контрнаступление с использованием «баркини». Но рыболовные шхуны были признаны слишком тихоходными для этой цели в районах, где противник активно использует авиацию. Поэтому было решено отправлять катера-снаряды из местечка Эль-Дада-Дюн-Бланш, расположенного в пятидесяти километрах от Эль-Аламейна.
Катера не очень много раз выходят в море, и особых результатов не было достигнуто — в ночь с 28 на 29 августа поврежден один небольшой сухогруз. Сказалось слишком большое расстояние до Александрии и прекращение движения судов в ночное время вблизи порта.
В конце августа Децима МАС отзывается с этого участка фронта. Итало-германская группировка в Эль-Аламейне, попытавшаяся прорвать оборону англичан, была отброшена на исходные позиции, и надежда одержать решающую победу в Африке окончательно улетучилась. Все это будет иметь фатальные последствия для дальнейшего хода войны.
Форца возвращается в Италию в конце июня, чтобы опять возглавить руководство Децима МАС. Там он встречает Валерио Боргезе, собирающегося уезжать.
Я получил приказ отправиться за границу для организации новых пунктов базирования для подводной секции флотилии, — сообщает тот своему начальнику.
Вы знаете что-нибудь конкретно?
Почти ничего. Сначала я должен прибыть в Берлин и там обменяться опытом по организации диверсий на море. Затем в Париже я должен встретиться с адмиралом Деницем и предоставить ему информацию, которая может быть полезна для нового плана, разработанного мною несколько недель назад.
Форца остается доволен этими короткими объяснениями и на прощание говорит:
— Держите меня в курсе.
Это не первая поездка Боргезе в Германию. Еще в начале войны он стажировался там на немецких подводных лодках, действовавших в Атлантике. С тех пор он несколько раз возвращался туда между походами «Шире». Немецкие коллеги, с которыми он общался, узнали его душевные качества, его смелость и офицерскую интеллигентность. Успехи его людей-торпед
Известный эксперт в подобного рода делах Отто Скорцени писал Валерио Боргезе:
«Я навсегда сохраню воспоминания о том, кто является выдающимся человеком среди самых по-рыцарски смелых и благородных из наших европейских союзников».
В Берлине затянутого в офицерскую форму итальянского королевского флота, с неизменной сигаретой в уголке твердо очерченных губ, Боргезе принимают скорее как друга, чем как союзника, его коллеги из Кригсмарине.
С самого начала итальянские штурмовые управляемые снаряды не очень интересовали немцев. Они не совсем отвечали традициям германской расы. Для их применения требовалось некоторое врожденное чувство инициативы и, в некотором роде, индивидуализм. Но с тех пор как надежда на молниеносную
победу постепенно улетучивалась и характер войны на море обострился, немецкое командование снова открыло для себя, что господство на море является одним из определяющих факторов в любой войне, и их внимание привлекли успехи Децима МАС на Средиземном море. Так и объясняет Боргезе причину его приглашения в Берлин встречавший офицер Кригсмарине и уточняет:
— Мы хотим как можно быстрее развить этот вид оружия у нас и установить с вами более тесные контакты.
Перед Боргезе распахиваются все двери немецкого учебного лагеря в Бранденбурге, огромного, отлично оснащенного подготовительного центра подводного плавания. От него не скрывают ничего. Это только усиливало чувство неловкости у принца. Немцы, на его взгляд, вели себя как честные, искренние союзники, в то время как он сам не мог себе этого позволить, скованный строжайшими предписаниями Супермарины.
«Я должен был, — писал он в воспоминаниях, — кое-что показать нашим союзникам, но не все. Я мог открыть лишь секреты, которые уже, вероятно, попали в руки врага. Мне предписывалось скрывать технические открытия, сделанные нами еще в период испытаний и исследований наших управляемых снарядов. Я обязан был вести себя сдержанно, хотя и не понимал ясно принципов, которых мне следовало придерживаться. Мне казалось, что расхождения, сомнения и осторожность допустимы в отношениях между союзниками в политическом плане, но в военном (единственном, который меня интересовал), решив однажды сражаться плечом к плечу в борьбе не на жизнь, а на смерть с общим врагом, самое откровенное, самое тесное сотрудничество не только полезно, но и абсолютно необходимо».
Раздираемый в глубине души этими противоречивыми чувствами, Боргезе внешне кажется невозмутимым и принимает, в соответствии с предписаниями морского министерства, предложение немцев организовать в Италии на базе Децима МАС обучение немецких пловцов, которые впоследствии станут инструкторами у себя на родине. Он договаривается также об обмене снаряжением: итальянские автономные дыхательные аппараты и гидрокостюмы на мощную немецкую взрывчатку.
Перед отъездом из Берлина Боргезе участвует в торжественном ужине, в узком кругу офицеров, устроенном в его честь. Немецкий полковник из службы безопасности громко, чтобы слышали все присутствующие, высказывает там мысль, которая производит на принца огромное впечатление: