Боргильдова битва
Шрифт:
Только тут возвысил голос один из гримтурсенов, придя в себя:
— Желали мы, чтобы прислуживал нам за столом рыжебородый Тор, но не ты, великий Ас воронов! Тебе мы не желали нанести оскорбления. Почему же Тор прячется? Мы все знаем, что в час нужды он оделся женщиной, плясал и пел, как муж женовидный — отчего же сейчас его нет?
Глаза Лаувейи метнули молнии.
— Негоже, Гриммолд, в доме хозяина, на пир явившись, вопрошать такое! Великую честь оказывает тебе владыка Асгарда, из своих рук наполняя твой кубок! Никому из гримтурсенов доселе не выпадало такого, а потому прерви свои речи, или узнаешь,
Великаны дружно захохотали. Красный как вареный рак, названный Гриммолдом туре вскочил, замахнувшись дубинкой на троллквинну.
Отец Дружин заметил лишь кривую яростную ухмылку хексы. Меж её рук блеснуло пламя, и, широко размахнувшись, она метнула пылающий огненный шар прямо в голову турса.
— Ы-ык!
Пламя охватило голову и плечи незадачливого великана, запахло палёным… но Лаувейя одним мановением руки заставила огонь потухнуть.
Великан так и остался стоять, громко икая от страха. Волосы, усы и борода исчезли, кожа сделалась красной, словно крашенная пурпуром.
— Сядь, Гриммолд. Здесь пир, блюди вежество, — Лаувейя больше не глядела на забывшегося собрата. Другие гримтурсены взирали на неё с явным одобрением. Их вожак показала, что никому не позволит перейти себе дорогу.
— Пируйте! — провозгласил Старый Хрофт, словно ничего и не случилось. — Пируйте, как не пировали никогда, и не отказывайте себе ни в чём!..
— Ни в чём не отказывайте, — это, отец, пожалуй, сказано было уж слишком смело, — Бальдр казался озабоченным, но глаза его смеялись. — Вот уж никогда не думал, что придётся вытаскивать из-под столов Валгаллы упившихся турсов или отгонять их от Идун, в то время как супруг её, Браги, видите ли, «встретил истинных слушателей своих вис» и читал им в другом углу!
Отец Дружин усмехнулся. Побитая посуда, переломанные скамьи и разлитая брага — малая цена за союз с Ётунхеймом. Ну и три дюжины драк, пяток поединков «до первой крови» — всё это можно не считать.
Тор ведёт к Асгарду рати гномов. Ньорд поднял светлых эльфов и народ Ванахейма, давно забывший былые распри. Из глубин памяти Отца Дружин поднялось почти забытое имя «Гулльвейг», но какое оно сейчас может иметь значение? Людские тысячи шагают по равнинам Большого Хьёрварда, с ними — Видар, Молчаливый ас и бог войны Тюр.
Ждёт в Муспелле сигнала чёрный Сурт.
Шесть царств наготове. Осталось последнее, седьмое.
Царство Хель.
Гуляки-великаны храпят на свежем воздухе по просторным дворам Асгарда. А ему, Отцу Дружин, предстоит собрать асов на тинг. Последний тинг перед битвой. Хекса Лаувейя снеслась с подругами-великаншами, оставленными двигать ледяные поля с исполинскими рунами, выложенными из чёрных камней; они передали весть — Семеро приближаются. Извне, по неведомым дорогам идут они, и остались считаные дни, чтобы Хьёрвард собрал бы всех, способных носить оружие.
Континенты огромны, многие месяцы пути потребовались бы армиям, если бы не он, Отец Дружин. Открыты тайные пути, сотни и тысячи пробираются лесными коридорами, за день оставляя позади недельные и месячные переходы.
Осталось последнее. Хель.
…Пробуждаются, протирают глаза великаны. Хеймдалль помогает пройти по Бифрёсту полкам смертных; всё большее
Их двадцать четыре, асов и асиний, что собрались на тинг. Быть может, на последний тинг Асгарда. Пуста и тиха Валгалла; эйнхерии сочли, что в последний день хорошо бы вспомнить, как сражаться большими полками, а не только лишь в славных поединках один на один или трое на трое.
Тор, Тюр и Видар. Хеймдалль, Ньорд и Браги. Улль, Год и Бальдр. Фрейр, Вали и, наконец, Локи.
Фригг, Йорд и Сиф. Фрейя, Идун и Эйр. Лефн, Син и Сьофн. Вар, Фулла и Сага. Глин, Гна и Сигюн, жена Локи.
Далеко за стенами Асгарда словно шумит внезапно разлившийся здесь океан — это собралось бесчисленное воинство Митгарда. Младшие асы вернулись из дальних пределов Большого Хьёрварда, тамошние божки и боги, которыми не правил великий Один, тоже выступили на битву. Правда, не все — весёлый Шарэршен, например, решил, что в глубине его лесов он останется в безопасности.
Шесть царств дали свои воинства. И больше того — явились те, кого Отец Дружин позвал из дальних, странных мест, не подчинявшихся ему. Диковинные дороги вели туда, открытые лишь ему со Слейпниром. Хотя другие асы, быть может, просто не пытались пройти по ним…
Вот они — держащиеся особняком, причудливые и порой даже пугающие создания.
Золотистый получеловек-полуконь, с идеальным, мускулистым торсом и руками, что легко вырывали вековые стволы.
Полуженщина-полускорпион, лицом прекрасная, как сама любовь. Мягкие черты скул и щёк, улыбающиеся, несмотря ни на что, глаза. Торс скрывает скромная тёмно-синяя накидка с единственной серебряной цепью. Целительница, не иначе; тот случай, когда яд способен в малой дозе послужить и лекарством.
Лесной великан, с телом, покрытым древесной корою и мхом. Руки — словно сучковатые ветки. Он неспешно рассказывает что-то целительнице, и та смущённо краснеет, опуская глаза.
И другие, много других — причудливого облика, телесно схожих с асами почти что и нет. Древние Боги ближних и дальних мест, так или иначе, но признавшие главенство Асгарда, хотя почти никогда в нём и не бывавшие. Их сотни и сотни; невольно Отец Дружин мрачнеет, когда думает об иных, не менее сильных, но нетвёрдых духом — они предпочли укрыться, спрятаться, наивно полагая, что Семеро кого-то из них забудут!..
(Комментарий Хедина: а вот здесь Старый Хрофт ошибся. Я считаю, что к счастью. Многие из Древних Богов уцелели, хотя и лишь небольшая доля от первоначального. Вспомнить того же Шарэршена…)
— Асы и асиньи! — начинает Отец Дружин, и все собравшиеся мгновенно замолкают. Владыка Асгарда медленно поднимается с места, тяжело опираясь на копьё. — Настал час. Всё мыслимое сделано. Всё готово. Лучше уже не сделать. Но прежде, чем выступить навстречу врагу, нам осталось последнее. И, наверное, самое трудное.