Бородатая леди
Шрифт:
— С чего вы взяли?
— Я думал, что он ваш друг.
— Вы так думали? — Она громко засмеялась, и это произвело неприятное впечатление. — Вы задаете слишком много вопросов, мистер Арчер.
— Они кажутся мне необходимыми. Полицейские в таких городах, как этот, не слишком расторопны.
— А вы шустрый.
— Да нет. Я здесь проездом. И просто кое о чем догадываюсь.
— И что же вы надеетесь этим выиграть?
— Для себя лично — ничего. Но мне бы хотелось, чтобы справедливость восторжествовала.
Она села
— Вы очень любили Хью?
— Мне он нравился, — ответил я автоматически, потому что думал совсем о другом. Я смотрел на нее и думал, как она интересно сидит — колени сжаты, сама чуть отклонилась назад, уверенная в том, что тело ее прекрасно. Я уже видел такую позу на эскизе, сделанном углем, в студии Хью.
— Мне он тоже нравился. Очень. И я все думала и вспоминала. Вспомнила, что недели две назад Хилари говорил мне, что Уолтер Хендрикс хотел бы купить Шардена и что Хью и Уолтер Хендрикс в его магазине...
Она вдруг замолчала, увидев в дверях Тодда. Злоба перекосила его лицо. Он направился к ней. Сара отпрянула, сжимая в руке бокал. Если бы меня не было, он бы ее ударил. Но при данных обстоятельствах он лишь монотонно проговорил:
— Удобно вы здесь устроились. Не думаешь ли ты, Сара, что тебе хватит пить?
Она его боялась, но не хотела в этом признаться даже себе самой.
— Я же должна что-то делать, чтобы поддержать компанию.
— По-моему, ты уже насквозь проспиртовалась.
— Ты так думаешь, дорогой?
Она швырнула свой полупустой бокал в стену рядом с дверью. Он разбился на мелкие осколки, поцарапав стену, обшитую деревом, и забрызгав фотографию Нижинского в образе Фавна. Немного жидкости попало на синие замшевые туфли Тодда.
— Прекрасно, — скривился он. — Люблю, когда ты вспоминаешь свою юность, Сара. И мне также нравится твоя болтовня. — Он обратился ко мне: — Вот эта копия, мистер Арчер. Не обращайте на нее внимания. Она немного перепила.
Он поднял картину, чтобы я мог ее рассмотреть. На небольшом квадратном полотне маслом был изображен маленький мальчик в синей жилетке, сидящий за столом. В центре стола, покрытого льняной скатертью, на синем блюде лежало красное яблоко. Мальчик смотрел на это яблоко, как будто собирался его съесть. На копии была поставлена подпись художника и дата: «Шарден, 1744».
— Это не очень хорошая копия. Вы сразу бы это поняли, если бы видели оригинал. Но ведь вы его не видели?
— Нет.
— Очень жаль. Теперь, возможно, и не сможете увидеть. Это действительно великолепная картина. Просто великолепная. Лучшая из того, что есть у нас к западу от Чикаго.
— Я все-таки надеюсь, что смогу ее увидеть.
— Надейтесь, старина. Но она сейчас уже едет в Европу или Южную Африку.
— Почему вы говорите «они»?
— Потому что они действуют не в одиночку. Один и тот же человек не может украсть картину и продать ее. Необходимо распределение труда и специализация.
— Вы говорите так, как будто и сами специализировались в таких делах...
— Вы правы. В некотором роде я специалист. — Он слабо улыбнулся. — Но не в том смысле, в каком вы думаете. До войны я работал в музее.
Он нагнулся и прислонил картину к стене. Я взглянул на Сару Тернер. Она неподвижно сидела в кресле, закрыв лицо руками.
— А теперь, — сказал он мне, — думаю, вам лучше уйти. Я сделал для вас все, что мог. И могу еще кое-что подсказать. Те, кто крадет произведения искусства, не убивают. Это не того типа люди. Ваша гипотеза о связи пропажи картины и убийства — изначально ложная.
— Что ж, приму эту информацию к сведению. Большое вам спасибо.
— Да не за что.
Он иронически приподнял одну бровь и направился к двери. Я пошел за ним через пустой магазин. Большая часть товара была выставлена в витринах. Магазин производил грустное впечатление разорившейся лавки подержанных вещей. Тодд вел себя не как хозяин. Он, видимо, сдался.
Открыв дверь, чтобы выпустить меня, он сказал на прощание:
— Я бы не стал беспокоить Уолтера Хендрикса по поводу того, что говорила вам Сара. Ей не стоит верить. И Хендрикс не так гостеприимен, как я.
Он был прав.
Я не стал брать машину, а пошел на стоянку такси на противоположной стороне улицы. Там стояла желтая машина. Загорелый водитель читал комикс, на обложке которого была нарисована мертвая женщина. Водитель с трудом оторвался от увлекательного чтения, перегнулся через спинку сиденья и открыл мне дверь.
— Куда едем?
— К человеку по фамилии Хендрикс. Вы знаете, где он живет?
— На Футхилл-драйв. Я возил туда клиентов. Это за чертой города. Два доллара пятьдесят центов. — Его произношение жителя штата Нью-Джерси не соответствовало сицилийской внешности.
— Вы из Нью-Джерси?
— Из Трентона, — он улыбнулся, показав свои испорченные зубы. — А что, это имеет какое-нибудь значение?
— Нет. Поехали.
Когда движение стало менее напряженным, он спросил:
— У вас паспорт с собой?
— А что, там нужно предъявлять документы?
— Они не любят посетителей. Вы должны иметь визу, чтобы попасть туда, и документ о неприкосновенности личности, чтобы выбраться обратно. Старик боится жуликов или что-то в этом роде.
— Почему?