Бородинская битва 26 августа 1812 года

Андреев Александр Радьевич

В два часа дня французские дивизии пошли на Шевардинский редут. Русских егерей оттеснили, и начался артиллерийский обстрел укрепления. Более сотни орудий засыпали русских гранатами и ядрами. Наводил сам император. Затем французы сомкнутыми колоннами пошли в атаку. Они ворвались в редут, но их тут же выбили русские гренадеры, перед которыми шли с крестами в руках священники в полном облачении. На бой смотрел Наполеон и атаки французов стали непрерывными. Два раза они врывались в редут и два раза их отбрасывали. Справа и слева от укрепления части корпуса Понятовского

пытались прорваться вперед. Русский офицер — участник боя писал:

«Самая кровавая схватка завязалась у деревни Шевардино. Здесь мне представилась ужасная картина обоюдного ожесточения, которой впоследствии нигде не встречал. Сражавшиеся русские и французские батальоны с растянутым фронтом, разделенные только крутым, но узким оврагом, который не позволял им действовать холодным оружием, подходили на самое близкое расстояние друг к другу и открывали беглый огонь. Эта убийственная перестрелка продолжалась до тех пор, пока смерть не разметала рядов с обеих сторон. Еще разительнее стало это зрелище под вечер, когда ружейные выстрелы сверкали в темноте как молнии, сначала очень густо, потом реже, пока все не утихло по недостатку сражающихся».

С наступлением сумерек французы опять пошли в атаку. Уже ничего не было видно и только высланные вперед егеря смогли определить, что густая колонна французов движется на редут. Командир Двадцать седьмой дивизии Неверовский приказал своим солдатам разрядить ружья и ссыпать порох с полок. В мертвой тишине русская колонна ударила во фланг французов, которые смешались и быстро отступили.

В полночь Горчаков получил приказ Кутузова отходить и русские отставили Шевардино. Масловские укрепления, Курганная батарея Раевского и Семеновские флеши были полностью закончены. Великая армия расположилась на биваках ввиду русских.

25 августа русские и французы провели в приготовлениях к сражению. Наполеон целый день изучал Бородинское поле. Он приказал провести разведку боем и увидел, что правый фланг русских хорошо защищен. Наполеон решил атаковать Курганную батарею Раевского и три флеши на русском левом фланге, прорвать здесь оборону, оттеснить русские войска в угол рек Москвы и Колочи и уничтожить их. Для этого он хотел устроить ложные атаки на флангах для того, чтобы Кутузов бросил туда резервы и ослабил свой центр.

Наполеон приказал назавтра корпусу Понятовского атаковать русский левый фланг, взять деревню Утицу и обойти армию Багратиона. Он предусмотрел, что там могла быть засада и посылал Понятовского в Утицкий лес для того, чтобы он сковал располагавшиеся там русские полки. Понятовский должен был сковать, а если их там нет, обойти и зайти Багратиону в тыл.

В центре император поставил корпуса Даву, Нея и Жюно, за ними три кавалерийских корпуса Мюрата, Старую и Молодую гвардии и большую часть артиллерии. Эти войска должны были прорвать русский фронт в центре и на левом фланге.

Войска французского левого фланга — корпус Богарне, часть корпуса Даву и кавалерия должны были взять Бородино, связать боем русских и оттуда атаковать их центр.

У Богарне было десять тысяч солдат и тридцать пушек. В центре у Наполеона находились восемьдесят тысяч воинов и почти пятьсот орудий. У Понятовского было сорок

пять тысяч солдат и около восьмидесяти пушек. Ставку Наполеон сделал в Шевардинском редуте. За ним расположился гвардейский и артиллерийский резерв. Французы быстро начали строить полевые укрепления у деревни Утица, напротив флешей, Курганной батареи и Бородино.

С наблюдательного пункта на бородинской колокольне Кутузову доложили, что лес против русского левого фланга и центра быстро заполнялся пехотой, а на все холмы и пригорки въезжала артиллерия. Кутузов приказал сводной Гренадерской дивизии Воронцова занять Семеновские флеши. За ней встала Двадцать седьмая дивизия Неверовского и Вторая гренадерская дивизия. Кутузов докладывал царю: «25 августа французская армия находилась в виду нашей и построила перед своим фронтом несколько укреплений. На ее правом крыле были замечены разные движения, скрытые от нас лесами. Поэтому можно было предположить, что намерение Наполеона состояло в том, чтобы напасть на наше левое крыло и потом, продолжая движение по старой Смоленской дороге, совершенно отрезать нас от Можайска».

Кутузов объезжал войска, разговаривал с солдатами. Вдоль позиций пронесли икону Смоленской богоматери, в частях служили молебны. Особого приказа перед сражением главнокомандующий не отдавал. Каждый солдат знал цену предстоящего сражения.

Наполеон также останавливался в корпусах и разговаривал с солдатами. За ним несли портрет его сына, римского короля. Многие современники позже писали, что Наполеон был не так энергичен, как всегда. На Шевардинском редуте он спросил у своих генералов: «Сколько пленено русских?» Ему ответили: «Русские не сдаются в плен». Император произнес: «Они хотят еще? Дадим им еще».

Вечером 25 августа конница левого крыла французов отправилась поить лошадей к ближайшей реке. Кавалеристы узнали ее название — Москва. По великой армии пошел восторженный гул — цель войны, наконец, была рядом. О причине возбуждения войск доложили Наполеону. Он сказал: «По имени этой реки мы назовем победу, которую завтра одержим». В войсках зачитывали приказ императора: «Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима нам. Она даст все, что нам нужно: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в этот день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой».

В тот же вечер Кутузов приказал начальнику правого фланга Милорадовичу: «Если неприятель главными силами будет иметь движение на наш левый фланг, где армия Багратиона, и атакует, то Второй и Четвертый корпуса идут к левому флангу армии, составляя ее резерв». Кутузов понимал, что именно на флеши и Курганную батарею будет нанесен главный удар.

Наполеон не мог заснуть. Он часто посылал узнать, на месте ли русская армия. Там было тихо, все спали. Император спросил у дежурного генерала Раппа, верит ли он в завтрашнюю победу. «Да, ваше величество, но победа будет кровавой». Наполеон долго молчал, потом произнес: «Нужно выпить чашу, налитую в Смоленске». Bataille de Moskova утром должна была, наконец, случиться.