Бороться и искать - Часть 2

Эриссу

– Тю-ю-ю!
– присвистнул Гарри.
– Если это все, то на, держи!
– и он вывалил на руки ошеломленному мальчишке все учебники, которые подарил ему Локонс. Не слушая робких возражений, от которых отмахнулся; и горячей благодарности, на которую только подмигнул, Гарри потянул друзей к кабинету Чар.

– Гарри, но как ты сам будешь без учебников?
– озадаченно спросила Гермиона.

– Я же сказал, это не проблема. Я в магазине успел купить для себя учебники сам, прежде чем мне их подарили. Вот и получилось, что у меня два комплекта. Так что, не жалко!

– Два?! У тебя два комплекта?! Но, Гарри, ты же мог подарить один комплект Джинни! Она так о нем мечтала!
– гневно воскликнул Рон, дергая Гарри за рукав

и разворачивая к себе лицом.

– С какой стати я должен дарить его Джинни?
– не понял Гарри.

– Вы же с ней друзья, мог бы и сам понять, о чем она мечтает!

– Друзья?! Друзья?!?!
– начал всерьез злиться Поттер.
– Это с тобой мы друзья! А она мне никто! И вообще, с чего вдруг я должен дарить ей учебники?! Она учиться на первом курсе, а я на втором! Зачем ей на первом курсе учебники за ВТОРОЙ?!

Глава 9.

В огромном зале глубоко в подземельях не было слышно ни звука. Не капала вода, не шуршали грызуны, не пищали летучие мыши. Только несколько факелов на стенах изредка с треском выбрасывали сноп искр, но их было явно недостаточно: они лишь заставляли плясать на стенах причудливые тени, больше похожих на порождения ночных кошмаров, чем давали свет. И вот раздались шаги, после чего на пол ступил человек, закутанный в огромную мантию и в пушистых тапочках. В руках у него было два сосуда, один из которых был побольше и переливался красно-черным цветом, а второй - поменьше, и был наполнен жидкостью, которая больше всего была похожа по консистенции и цвету на кровь. Пройдя на середину зала, тонущую в темноте, которую не в силах было разогнать скудное освещение, он поставил колбы на пол у своих ног, и взмахнул рукой. Повинуясь этому жесту, пламя факелов вспыхнуло так, что осветилось все пространство залы. И только тогда стало видно, что фигура стоит возле бортика большой каменной ванны круглой формы, украшенной вырезанными по ее поверхности рунами и утопленной в пол. Как будто дожидаясь только этого сигнала, возле нее с хлопком появилось несколько домовиков, поставивших в ряд еще несколько флаконов и сосудов, и тут же исчезнувших. Из складок мантии был вынут кинжал, больше похожий на стилет, с угольно-черным лезвием и положен к сосудам.

– Не надо, не надо, ненадо, ненадоненадо… - раздалось тихое хныканье.

– Радуйс-ся, человек, ты станешь не просто свидетелем возрождения легенды, ты примеш-шь в этом с-самое прямое участие!
– хотя фигура была одна, разговаривали двое.

– Я не хочу!

– Я тебя не с-спраш-шиваю!
– передернув плечами, фигура отошла от ванны на несколько метров и сбросила с себя мантию и тапочки, оставшись полностью обнаженной и босиком. Ничего примечательного на первый взгляд в ней не было: худая, сутулая, с вялой бледной кожей. НО! Это пока вы не поднимали глаза и не видели, как на затылке фигуры живет второе лицо. Покрытое мелкой белесой чешуей, нездоровой даже на вид, имеющее лишь прорези на месте рта и носа, и глаза… красные, с вертикальным зрачком. Оставив одежду лежать на полу, правда, наложив на ней согревающие чары, Волдеморт-Квиррел вернулся к ванной и взял несколько флакончиков. Вновь вернувшись к одежде, он наклонился и начал вычерчивать дрожащими руками сложную пентаграмму, иногда капая на углы и завитки из какого-нибудь флакончика. Начав черчение по кругу с внешних границ, он постепенно стал сдвигаться к центру. Почти три часа спустя пентаграмма была закончена. Сложнейший рисунок, мерцающий в некоторых местах и заключающий в середине ванну и человека рядом с ней.

Поставив опустевшие флаконы на пол, Квиррел опустился на колени, зябко передернулся, пытаясь хоть немного согреться, глубоко вздохнул и затянул на санскрите ритмичное заклинание. Закончив часть, он вылил в ванну один из флаконов и тут же начал следующую. Так продолжилось несколько раз, и с каждым разом жидкости в ванной все прибавлялось, как будто кто-то открыл кран с водой. Но вот осталось

только два сосуда, что он принес лично. Отчетливо скрипнув зубами, он взял тот, что побольше и с трудом поднялся с колен. Выпрямившись и глубоко вздохнув, Волдеморт начал проговаривать последнюю часть заклинания, одновременно вливая тонкой струйкой жидкость из сосуда. Заклинание и жидкость закончились одновременно. Как только это произошло, то, что получилось, забулькало и стало стремительно затягиваться густым холодным туманом, расползшимся по всей пентаграмме. Всего несколько минут, и все прошло, оставив после себя кристально прозрачный состав.

Взяв в руки последнюю колбу, Волдеморт вступил в мини-бассейн, резанул стилетом поперек сначала одно запястье, потом, переложив сосуд в другую руку, второе. Глядя на закапавшую кровь, он опять затянул заклинание, но оно было коротким. Как только отзвучали последние слова, маг проглотил содержимое сосуда, отбросил его в сторону вместе с оружием. Но звона разбившегося стекла уже не услышал - он рухнул в «воду».

Домовики сходили с ума от ужаса. Вот уже несколько минут из подземелья слышались вопли такой боли! Они длились, длились и длились. Через полчаса они стали слабее, а к концу часа вообще стихли. Выполняя инструкции, полученные ими перед тем, как Хозяин спустился, маленький народец осмелился войти туда, куда входить до этого им запрещалось. Они обнаружили Хозяина лежавшим, корчившись в компактный клубок, на дне пустой ванной и без сознания.

Накинув на него мантию, хранившую тепло благодаря чарам, его переместили в спальню, укрыли теплым одеялом и оставили отдыхать.

* * *

– Гарри, Гарри… Ведь Рон твой друг, как же так?

– Вы сами сказали, РОН МОЙ друг! Но не его сестра!

– Ты же знаешь, у девочки мало радостей, ты вполне мог бы подарить ей подписанные книги, и тем самым сделать одного человека очень счастливым.

– Но зачем ей книги за второй, ВТОРОЙ курс?!

– Гарри, мальчик мой, ты разве не знаешь, что в этом году у всех курсов одна программа? Так что твои учебники ей вполне подошли бы.

– Э-э-э, честно, не знал. Но все равно! У нее уже есть учебники, а этому мальчику они были нужны куда больше, чем ей!

Разговор прервало мелодичное курлыканье пытавшего так успокоить спорщиков феникса. Стараясь дышать ртом, чтобы не стошнило от вони, Гарри вскочил с кресла и подошел к клетке, где пел свою песню Фоукс.

– Ах, Гарри, Гарри…. Я вижу, ты уже все для себя решил. Жаль, но это твоя жизнь, и как ее прожить, решать только тебе. Поэтому не буду больше настаивать. Там рядом с клеткой стоит блюдце, видишь? Фоуксу очень нравиться печенье, которое там лежит, если хочешь, можешь его угостить.

Только покачав головой, как у такого хозяина может быть такой друг, Гарри взял несколько печенюшек и принялся кормить Фоукса сквозь прутья клетки, мимоходом удивившись, почему сегодня она заперта. Таким образом, он скормил фениксу уже несколько печений в повисшей тишине, которую никто не хотел нарушать, когда дверь кабинета распахнулась, и влетел Мастер Зелий с лихорадочным румянцем на скулах. Дернувшись от неожиданности, Гарри неловко дернул рукой и чем-то оцарапался. Но осмотреть довольно глубокую царапину ему не дали.

– Мистер Поттер! Не сомневаюсь, что сейчас вы выслушивали диферамбы в свою честь за героическое поведение на уроке ЗОТИ, хотя, по-моему, вы всего лишь выполняли задание учителя! Я лишу вас удовольствия дальнейшей услады своего слуха незаслуженной лестью…

– Северус! Прекрати, мы всего лишь разговаривали с Гарри и он уже уходит. Прости, но, тебе и, правда, пора уже идти в свою гостиную, - перевел взгляд директор на Гарри.

– Я не заметил, что задержал тебя так поздно, и что отбой уже прозвучал. Поэтому вот, возьми, - и Дамблдор написал несколько слов на пергаменте.
– Это объяснение для мистера Филча, если вдруг увидишь его, а теперь иди, и все же подумай, стоит ли так обижать своих друзей.