Бороться и искать

Эриссу

– Я запрещаю, - раздался просто ледяной голос лорда Прюэтта.
– Я не склонен считать это шалостью моего подопечного. Это преднамеренная попытка избавиться от него, впутав в мероприятие, которое он просто не сможет пройти в силу своего возраста и знаний.

– Мне жаль, милорд, но это уже не в моей власти, - развел руками директор. Остальные пока не вмешивались, смотря, чем закончиться этот спор.

– Нельзя?! Нельзя?!?! Не буду! Не стану!! НЕ ПОСМЕЕТЕ!!!
– хоть ему и было любопытно, кто и как сумел обойти защиту, установленную столь сильными магами, причем,

БЕЗ директора, но не настолько, чтобы рисковать своей жизнью. Найдя глазами Драко, он увидел едва заметный кивок. Он глубоко вздохнул, как на тренировках с Эссессили, и постарался найти то внутренне равновесие, где была сосредоточена его сила. Это удалось ему уже без труда, и он «позвал ее», бесконтрольным потоком выпуская наружу. Однако, когда сила рванулась из него, вслед за ней устремилось еще что-то. Что это, он не знал, и поэтому запаниковал, упуская контроль. А в реальности под его ногами пол пошел трещинами, лучами звезды расходясь из центра, которым являлся он сам. На тех, кто еще не понял, в чем дело, сверху закапал расплавленный воск свечей.

– Какого?!?!
– из-за учительского стола, к застывшему в середине зала, куда выскочил, яростно споря, Поттер, метнулась стремительная черная тень Мастера Зелий. Бережно и осторожно обняв Поттера спины, зельевар вновь начал говорить, как и тогда, в кабинете Дамблдора. В этот момент к нему присоединилась высокая фигура преподавателя ЗОТИ. Он просто стоял, поглаживая кисти рук,мальчика, сжатые в кулаки. Всего пять минут, и тонкая мальчишеская фигура обмякла в обмороке, оседая в двойных объятьях. Перехватив падающего, лорд Малфой направился к выходу. Но в дверях остановился и обернулся к безмолвствующей толпе позади:

– Кто еще хочет настаивать на участии почти пробудившегося Древнего в Турнире?

– Что?!
– многоголосый вопрос был адресован уже закрывшейся двери.

– Дамблдор, вы что, совсем с ума сошли?! Это уже чересчур!!! Мало того, что кто-то смог бросить имя мальчика, так еще и вы, прекрасно зная, кто он, настаивали на его участии!!!
– у Каркарова едва волосы дыбом не стояли от ужаса. В отличие от англичан, и французы, и болгары прекрасно поняли, что только что едва не произошло.

– Школу еще ждет разбирательство, каким образом имя Гарри попало в Кубок. И думаю, что никто не станет возражать, если я от его имени, как опекун, откажусь контракта.

– Что вы! Никоим образом! Кто же мог знать, что это станет для мальчика таким стрессом!
– мадам Максим даже руками всплеснула.

– Директор должен был знать, после прошлогоднего пробуждения крови у Поттера.
– Мрачно заметил Снейп, возвращаясь на свое место.

– Что?
– сдавленно переспросил Каркаров, считая, что ослышался.

– У Поттера в прошлое Рождество при нападении авроров, замаскированных под Пожирателей, был убит крестный, лорд Сириус Блэк. Когда директор вызвал пацана в кабинет сообщить ему эту новость, у парня была первая попытка Пробуждения. Ее удалось остановить чудом.

– Дамблдор, я правильно понимаю, что у мальчика это уже не первый срыв? И зная это, вы продолжили настаивать на его участии?!
– мадам Максим была

рассержена.
– Я в вас разочарована! Бедный мальчик!

– Извините, что вмешиваюсь, но можно мне посмотреть записку?
– возле стола стояла Гермиона.

– Мисс, вам никто не говорил, что вмешиваться в чужой разговор невежливо?
– Амос Диггори неприязненно смотрел на подошедшую.

– Извините, но он мой Патрон, - вежливо, но твердо возразила та в ответ.
– Мне не нравиться, что кто-то так сделал. Так я могу посмотреть?
– и она протянула руку, требовательно глядя на директора.

– Прошу вас, мисс Грейнджер, - Дамблдору не оставалось ничего иного, кроме как отдать злополучный пергамент.

– Вы не могли бы… - и она указала на потолок, намекая на отсутствие света.

Взмах палочки директора, и Большой зал вновь сияет светом, в котором очень четко выделяются звездообразные трещины на полу, свидетели того, что события, произошедшие несколько минут назад, не бред возбужденного мозга.

Девушка осторожно повертела клочок пергамента в руках, зачем-то провела подушечками пальцев по обратной стороне. Поднесла пергамент к глазам и повертела, как будто бы рассматривала голографические знаки на денежной купюре.

– И что вы, мисс, смогли там обнаружить?
– наблюдая за манипуляциями девушки, никто не заметил возвращения лорда Малфоя.

– Это писал не Гарри, - пожала плечами та.

– Вот как? И откуда такие выводы?
– прищурился в ответ блондин.

– Смотрите, - и она протянула лорду пергамент, - почерк у него прямой, без наклона, с вытянутыми, немного похожими на готические с острыми уголками, буквы. Гарри очень не любит перья, поэтому, когда он пишет ими на уроках, вокруг строчек всегда есть мелкие, почти незаметные, брызги чернил. Да, еще! Пишет он перьями, очень сильно надавливая, так что с обратной стороны пергамента выступает рельеф. А когда мы пишем домашние работу, почерк у него становится округлым, с петельками и наклоном вправо.

– Можно поинтересоваться, в чем причина такой разницы?
– приподнял бровь блондин.

– Я понимаю, что традиции надо соблюдать, - пожала плечами девушка.
– Но некоторые лучше перенять у магглов. Домашние работы мы пишем вот этим, - и вытащила из кармашка мантии черный цилиндрик чуть длиннее ладони. На одном конце штучки золотом переливались переплетенные инициалы «ГГ».

– Перьевая ручка?
– изумился аристократ.

– Ну да. То же самое, что и перо, только не надо носить с собой чернильницу, постоянно его затачивать, и удобно писать!

– Мисс Грейнджер, вы понимаете, что нарушаете школьный устав, применяя здесь маггловские вещи?
– вкрадчиво поинтересовался зельевар.

– Некоторые документы людям до сих пор необходимо подписывать в силу СВОИХ традиций пером и чернилами. Но ими уже давно никто не умеет писать, их заменили перьевые ручки. А что нарушаю… Но ведь, за два года этого никто так и не заметил?
– выпустив эту парфянскую стрелу, девушка направилась в Больничное крыло, нести дежурство возле постели друга и Патрона, регулярно оказывавшегося там.