Бороться и искать
Шрифт:
В палате повисла тяжелая тишина. Директор смотрел в пол и о чем-то хмурился. Снейп смотрел на Поттера безразличным взглядом, от которого тому хотелось спрятаться под кроватью. МакГонагалл смотрела на директора.
– Э, а все-таки, что с Роном?
– Робко повторил свой самый первый вопрос Гарри.
– С Роном? С ним все в порядке, его на следующий же день выписали, - с отсутствующим видом ответил директор.
– А сколько я тогда здесь лежал?
– поинтересовался насчет себя Поттер.
– Что?
– Наконец-то вынырнул
– Три дня.
– Получил он ответ со стороны Снейпа.
– Три дня?!
– Поразился Гарри.
– А почему так долго?
– Магическое истощение, сотрясение мозга. Вы двое суток были без сознания, потом вас просто на всякий случай держали в состоянии сна, чтобы не было осложнений.
– Господин директор, то, что поднял с пола профессор Квиррел, это ведь Философский камень? И что теперь? Он возродится?
– Да, Гарри, это был Философский камень. И скорее всего, он действительно возвратился.
Глава 25.
Выйдя из лазарета, Гарри пришлось выслушать немало «приятного», высказанного ему Роном, после того, как он посвятил их в исход своих действий. Гермиона не сказала ничего, но от ее тяжелого вздоха Поттеру стало действительно стыдно, однако он мысленно оправдал себя любимым высказыванием Дамблдора: «Я действую во благо, в том числе и твое». Еще он извинился перед Невиллом за свое обездвиживающее заклинание, и получил его полное прощение и понимающий кивок.
Сидя вечером на праздничном пиру в честь окончания учебного года, Гарри разглядывал флаги серебристо-зеленого цвета - в этом году, судя по всему, Кубок Школы получит именно факультет змей. Мыслями он был уже не здесь - сегодня ночью они с Драко должны были встретиться в Тайной Комнате для уточнения планов на лето. И это отнюдь не добавляло ему хорошего настроения: Драко ехал к своей семье, отцу, маме, крестному. А ему, Гарри, надо было возвращаться к Дурслям, которых, несмотря на изменившееся к нему отношение, он все равно терпеть не мог, и которым поклялся рано или поздно отомстить. Именно поэтому он и пропустил начало приветственной речи вставшего со своего кресла Дамблдора.
– Дорогие мои ученики! Вот и закончился очередной учебный год, для кого-то последний, а для кого-то - первый в последующей череде, для кого-то один из нескольких. Многое было в этом году, и хорошее, и плохое. Но так было всегда. А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор - триста двенадцать очков. Третье - Хаффлпафф, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Рэйвенкло - четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин - четыреста семьдесят два очка.
Стол слизеринцев взорвался криками и аплодисментами, которые довольно быстро стихли под неодобрительным взглядом декана.
– Да, да, вы прекрасно потрудились, - произнес Дамблдор, обращаясь к сидящим за столом Слизерина.
–
Зал затих. За слизеринским столом воцарилась гробовая тишина.
Дамблдор громко хмыкнул.
– Итак, - продолжил он.
– В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага…
Дамблдор задумался - или сделал вид, что задумался.
– Начнем с мистера Рональда Уизли…
Рон побагровел и стал похож на помидор.
– …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.
Переждав поднявшийся гвалт за львиным столом, директор продолжил.
– Далее… мисс Гермиона Грейнджер, - произнес Дамблдор.
– За умение использовать холодную логику перед лицом опасности я присуждаю факультету еще пятьдесят очков.
Гермиона закрыла лицо руками. Гарри не сомневался, что она расплакалась.
– И наконец, мистер Гарри Поттер, - объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина.
– За железную выдержку , фантастическую храбрость и находчивость, я присуждаю факультету шестьдесят очков.
Тишина. Все обратили внимание на то, что теперь и Гриффиндор и Слизерин имеет одинаковое количество очков. Так что все внимание было приковано к директору, а что теперь? Директор ожидания оправдал.
– Храбрость бывает разной.
– Дамблдор по-прежнему улыбался.
– Надо быть достаточно отважным, что бы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, что бы противостоять друзьям. И за это я присуждаю десять очков Невиллу Лонгботтому. А теперь, мне кажется, надо сменить декорации.
После того, как ало-золотые стяги сменили серебристо-зеленые, гриффиндорский стол взорвался свистом и улюлюканьем, который негромко поддержали столы Хаффлпаффа и Рэйвенкло. Со стороны Слизерина было лишь гробовое молчание на такое явное выгораживание львов. Змеиный факультет показал свое отношение к произошедшему более, чем ясно: как только последний первокурсник наелся, весь факультет встал из-за стола и покинул Большой Зал. Мало кто заметил, как многие учащиеся Рэйвенкло и Хаффлпаффа проводили слизеринцев участливыми или сочувствующим взглядами.
* * *
– Нет, вот же с* ка!
– Разъяренный блондин метался по тренировочному залу.
– Вот же тварь какая! Мы лучшие! Мы старались, выгрызая каждый балл, они заработаны нашими мозгами, старанием и знаниями! А этот так просто - раз, - он щелкнул пальцами, - и его любимчики в дамках!
– Драко, я тебя прекрасно понимаю, но ты же всегда знал, что так и будет. Так что успокойся.
– Попытался утихомирить его брюнет, лежащий на матах.
– Успокойся?! УСПОКОЙСЯ?!
– С блондина уже, кажется, даже искры сыпаться стали.
– Я сам, САМ, заработал многие из этих баллов! Я учусь на этом факультете! И нас вот просто лишили заслуженной победы!