Борт С-747 приходит по расписанию
Шрифт:
– Надеюсь, таковым оно не станет. Хотя при большом желании вы можете его здорово усложнить.
– У меня нет такого желания.
– Понимаю. Тогда расскажите нам подробности угона.
– Ну вот, – разочарованно протянула Надежда Николаевна. – Хотели упростить, а сами усложняете. С какой стати я буду рассказывать, зачем?
– Я попытаюсь найти вашу машину.
– Вы?!
– Да, я.
– А зачем вам это нужно? – спросила она и сама сразу ответила: – Понимаю, вам не хочется выплачивать страховку. Борьба за экономию. И, чтобы не платить, вы ни перед чем не остановитесь. Даже готовы сделаться
– Я займусь поиском одновременно с милицией, – уточнил Корешков. – У вас есть шанс получить свой любимый «Рендж-ровер» обратно… Кажется, эта перспектива вас мало радует.
– И как скоро это случится? – вместо ответа спросила она.
Андрей развел руки в стороны:
– Сами понимаете, в таких делах определенные сроки назвать практически невозможно.
– Я понимаю одно – поиски могут затянуться бог знает на сколько. И потом – еще неизвестно, в каком виде вы найдете автомобиль. А если воры разбили его или попортили обивку?… Нет, мне такие игры не интересны. Я хочу тихо-мирно получить страховку, и дело с концом. Хочу забыть об этом и Рендж-ровере и, как о кошмарном сне. И о вашем агентстве тоже.
– Не беспокойтесь, Надежда Николаевна, – вставил Феоктистов. – Через месяц вы обязательно получите всю страховую сумму.
Эти невинные слова менеджера привели посетительницу в негодование. Она повысила голос, почти закричала базарным тоном:
– Еще чего – через месяц! Что за дела?! Почему не сейчас? Для чего вы содрали с меня деньги за страховку?! Почему вы меня тут маринуете?!
Андрей объяснил:
– Поверьте, мы не оригинальничаем. Это общепринятая в нашем деле практика, так поступает любое агентство. Установлен норматив – в течение месяца машина может найтись.
– Да ни черта вы ее не найдете! Думаете, угонщики дурнее вас! Сомневаюсь, – язвительно сказала женщина. – И потом, что это за странное время: месяц. С таким же успехом вы могли назначить срок три года. Тогда вероятность находки увеличится. А главное, вам придется позже расстаться со своими деньгами.
Поведение клиентки выглядело все более удивительным. В агентство за страховкой приходили разные люди, в том числе и с повышенной нервной возбудимостью. Почти все были недовольны бюрократической стороной процедуры и сроками выплаты денег, однако никто не проявлял столь агрессивного нетерпения.
– Разрешите взглянуть на вашу страховку, – попросил Корешков и, посмотрев основные позиции, с некоторым удивлением сказал: – О! Оказывается, ваш «Рендж-ровер» был застрахован всего две недели назад.
– А что тут удивительного? – ответила Надежда Николаевна. – Машина была совсем новая, только что из салона. Поэтому и позарились. Или вы считаете, угоняют только старье?
– Нет, я не к тому. Просто я хочу сказать, уже есть зацепка для поисков. – И, перехватив непонимающий взгляд клиентки, объяснил: – Чаще всего такие дорогие машины, как ваша, начинают отслеживать прямо с момента продажи, с салона.
– Ну и что из этого? Пропала-то она в другом месте.
– Так-то оно так. Однако в каждом салоне существуют камеры слежения, все записывается на видео. Известен определенный круг людей, промышляющих угонами новых иномарок. Не хочу сейчас вдаваться в подробности, но, поверьте,
Последнее пожелание было совсем не лишним – настроение у посетительницы явно испортилось. Ей было неприятно уходить отсюда несолоно хлебавши, и она не могла скрыть своего разочарования. Не менее был озадачен и Корешков. Интуиция подсказывала ему – здесь дело нечисто, и после ухода блондинки он решил посоветоваться с генеральным директором агентства Черевченко. Благо, он застал Алексея Степановича в те редкие минуты, когда тот находился в кабинете один. Правда, разговаривал по телефону, но сделал Андрею выразительный жест рукой, мол, присаживайся.
Черевченко самый старший сотрудник в «Атланте», хотя ему всего сорок с небольшим. У него располагающая внешность былинного богатыря. Не Ильи Муромца, скорее Алеши Поповича. Выглядит так, как и полагается выглядеть руководителю преуспевающей компании международного класса. В его расписание входит регулярное посещение тренажерного зала, отпуск проводит на отличных курортах, да и в командировки отправляется тоже не в медвежьи углы.
Закончив разговор, Черевченко вышел из-за массивного стола и пожал Андрею руку:
– Что это ты нахохлился сурово? В чем трудности?
– Похоже, у нас проблема, Алексей Степанович.
– Эка невидаль! – хохотнул директор. – У нас их всегда навалом. Одной больше, одной меньше. Излагай.
Андрей начал рассказывать, но тут, как назло, беседу прервал очередной телефонный звонок. Звонил солидный клиент, высокопоставленный министерский бонза, от которого секретарше нельзя было отделаться дежурным «он занят, позвоните попозже». Сейчас министерский чиновник звонил без особой нужды, ему понадобилось нечто вроде консультации. С другим бы Черевченко закончил подобный разговор в два счета, однако этот зануда по десять раз повторял и переспрашивал одно и то же, отвязаться от него не было никакой возможности, что Черевченко показывал Андрею всем своим видом: закатывая глаза, беззвучно матерясь и делая жест, будто готов швырнуть трубку. Наконец собеседники распрощались.
– Есть же болтуны на белом свете, – покачал головой Алексей Степанович и нервно закурил. – Продолжай, что у тебя там?
– Она приехала к нам на новенькой «Ауди ТТ». Я даже слегка удивился. Такая дорогая машина и эта, в общем и целом, дешевая девушка не монтируются.
– По-моему, сейчас дорогие иномарки имеются в каждом слое нашего общества, – возразил Черевченко. – Тут случаются всякие неожиданности. Да и машина может быть не ее. Скажем, любовник дал покататься.
– Я уже проверил. Машина ее, во всяком случае, зарегистрирована на нее, Надежду Николаевну Святковскую.
– И при этом она застраховала у нас еще и угнанный «Рендж-ровер»?
– Да, две недели назад.
– Какая там страховая сумма?
– Восемьдесят тысяч долларов.
– Не слабо. Прямо не баба, а олигарх высшей категории. – Черевченко загасил сигарету. – Мне кажется, ты, Андрей Дмитриевич, прав на все сто. Тут действительно попахивает мошенничеством. Займись-ка, брат, этой проблемой вплотную. Не пожалей своего драгоценного времени. Мы сейчас с кем-нибудь судимся?
– Нет, судебных тяжб не намечается.