Бортовой журнал "Синей птицы". Том 1
Шрифт:
Сейчас же имелось только одно задание «По программе защиты свидетелей» с пометкой: Марья Николаевна Белобокова. Там же контакты на случай непредвиденного и приписка: «Спецназ опричнины. За ложный вызов минус тысяча баллов». А цена задания в баллах составила всего сорок единиц.
Мало. Очень мало. На самый слабый атмосферник, похожий на списанный армейский грузовичок из дальнего гарнизона с движками всего в шесть тонн силы, придётся потратить двадцать тысяч баллов. Правда, если его вернуть в том же техническом состоянии,
Иван снова щёлкнул по карточке задания и улыбнулся. Значит, Марьюшкой зовут.
А потом вернулся к списку доверенного. Чего там только не было: и оружие с боеприпасами, и транспорт, и роботы, и курсы очного и заочного обучения, и даже боевые шаттлы.
Иван вернулся к заданию. Стоимость выполнения покрывала только траты на зарплату, базовое обслуживание корабля и дешёвые продукты в течение одного месяца. Но это уже неплохо. Задание могли продлить и дальше, и соответственно, заплатить больше.
Погрузившись в список доступного, княжич не заметил, как пролетело три часа. В закладки добавил дорогущий спортивный атмосферник и кучу стрелкового оружия.
Когда закончил, улыбнулся ещё шире, вздохнул и медленно закрутил планшет вокруг оси. Кажется, жизнь налаживается. А с проблемами надо разбираться по мере их поступления. Отец всегда учил: «Если будешь представлять проблему чем-то большим и неделимым, никогда её не выполнишь. Проблема состоит из элементарных частиц, просто расщепи на атомы, разложи в нужном порядке и делай шаг за шагом».
Иван заложил руки за голову, посмотрел в иллюминатор и выматерился.
Прямо за стеклом, снаружи корабля, виднелась улыбающаяся от уха до уха физиономия Нульки. Она подложила руки под подбородок и подмигнула. Так же дети лежат на краю рыбацкой пристани и любуются на рыбок. Так и представлялось, что Нулька болтает в воздухе согнутыми ногами. Разве что вместо речки или озерца — стекло иллюминатора, вместо окуней и пескарей — княжич, а вместо солнышка и неба — бесконечная ночь дальнего космоса с мириадами звёзд.
Богинька, одетая в свою яркую пижаму, быстро оттолкнулась худенькими руками с тонкими пальцами от обшивки и исчезла из виду.
— Блин, — пробормотал Иван. Смотреть на человекоподобного духа, резвящегося в полном вакууме — дикое зрелище.
А потом была вспышка гиперпрыжка. Мир умер и заново родился в маленьком Большом взрыве, собрался заново и обрёл жизнь с первым вдохом экипажа.
— Разгонный манёвр, — оповестил Птиц.
Иван тряхнул головой, разгоняя витающие перед глазами белые кляксы и разноцветные искры и схватился за край кресла. Под потолком загорелась красная лампа.
Парень едва успел устроиться и защёлкнуть ремни, как его вдавило в опору. Да так, что перед глазами опять пошли круги.
Планшет ударился о пол, благо, что ударостойкий. А ускорение было шесть «же», не меньше. Через долгие
Парень снова тряхнул головой, затем услышал стук в дверь.
Когда открыл, перед ним предстал капитан в тельняшке и белой фуражке с козырьком.
— Княже, полетели жрать. Только у нас ничего не готово. Ты хоть раз делал котлеты в невесомости?
— Не.
— Ничего. Всё в первый раз бывает. Полетели.
— А почему мы не устроим постоянное ускорение?
Петрович снисходительно глянул на парня.
— Во-первых, у нас маршевые движки ориентированы так, что пол станет на стене, а мы типа в башне. Кстати, поручни на этот случай становятся лестницей, если ты не заметил. А во-вторых, тяготы и лишения. Привыкай.
И капитан оттолкнулся от двери и умчался в сторону кают-компании. Иван последовал за ним.
Нулька уже была там, болтаясь под потолком. И на искина, видимо, уже накричали, так как вытяжка уже гудела на все сто процентов. В одном из кресел сидела привязанная Марья. Перед ней навигатор с китайскими палочками и коробочкой. В коробочке нечто похоже на крабовое мясо. Тут же витают пакеты с детским яблочным пюре и бутылочки с водой.
Михаил захватывал кусочек мяса палочками, что-то нажимал на планшете и приговаривал:
— Открой ротик.
При этом сам открывал рот. Как это делают родители, кормящие маленьких детей. Только те капризничают, а эта молчит.
— Ам, — и снова коснулся экрана.
Больная со стеклянными глазами выполняла простые движения, а когда вкладывали кусок, закрывала, пережёвывала и глотала.
— Ну, как пациентка? — бодро спросил капитан, зависнув перед одной из полок, откуда достал вафельницу, масло, затем дотянулся до холодильника и выудил упаковку с фаршем.
— Скорее мертва, чем жива, — удручённо ответил Михаил. — Слушай, я на это не подписывался. Либо няньку нанимаем, либо увольняюсь. Я один раз уже поменял подгузник, мне хватит.
— Чё ты жалуешься? — ухмыльнулся капитан. — На халяву пощупал за попку голую девицу.
— Иди в задницу. Это ни хрена не прикольно. Она овощ. Полный ноль. Программа должна делать всё сама, но что-то глючит. Еле-еле разобрался, как работать с простейшими функциями, типа глотательного рефлекса и моргания. Наверное, в клинике не всё успели доделать.
— Не ссы, прорвёмся. Ты ей тоже так, типа открой ротик и не закрывай, — ехидно ответил Валерий Петрович, словив злой взгляд навигатора, затем поглядел на Ивана и потряс перед собой полуфабрикатом: — Учись, княже, пока я живой.