Босфорская война

Королев Владимир Николаевич

Как бы то ни было, характерно, что современник отмеченных событий, знаменитый дубровницкий поэт Иван Гундулич в эпической поэме «Осман», написанной еще до известия о смерти С. Корецкого, выражал полную уверенность в способности казаков во главе с гетманом П. Сагайдачным пройти Босфор, дойти до Едикуле и взять этот замок. Когда поэма описывает марш турецких войск на поляков в ходе Хотинской войны, «птица сизая» советует королевичу Владиславу: «…направь ты вскоре / Сагайдачного на воду: / Корабли разбить на море / У врага тебе в угоду. / С казаками побеждая, / Он, начальник их, пробьется / До Царьграда, все пленяя, / Что в пути ни попадется. / Он и дальше сможет даже / Силой воинов пробиться / И Корецкого у стражи / Вырвать сможет из темницы».

Имеются известия и еще об одном, более позднем казачьем набеге этого года на Босфор. Приведем их.

1. В «Летописи событий в Юго-Западной России в XVII веке» Самийла Величко сообщаются записи из дневника

участника Хотинской войны Матфея Титлевского (Титловского). Одна из них, сделанная 6 сентября (27 августа) 1621 г., говорит, что из турецких обозов бежал казак, который «седм лет в сарацинской пребывал неволе» и сказал, что «во обозе своем турки проговоруют: дванадесять (12. — В.К.)суден, узброенных арматою (вооруженных пушками. — В.К),на море Евксинском козаки емша потопиша, избывший же в Константинополь убежаша; их же даже до самих стен града козаки гоняще, всех царигородцов устрашиша; сея новини первого провозвестителя гневом неистовящийся отоманин (султан. — В.К.)повелел удавити; в день же грядущий заповеда ко обозу поляков силное готовити приступление. Toe ж самое и турки многий, на стражи ятии (стоявшие. — В.К.)единодушним согласием глаголюще, утверждаху». Под 14 (4) сентября замечено: «Знову проносилося в обозах турецких, яко неколико суден флота отоманского козаки в море Евксинском затопили. Тою новиною на ярость возбуждений, турчин крепкому приступу до обозов в день грядущий заповедал быти».

2. В записках М. Титлевского, посвященных этой войне, есть сообщение, которое по контексту относится к августу нового стиля, кануну решающего столкновения польской и турецкой армий: «А тим часом Козаков десять тисящей чрез Евксенское море, абы руиновали панства (владения. — В.К.)турецкие и запаси их переймали, виправляет (польский король. — В.К.)».Там же содержится и обобщающее замечание о том, что в Хотинскую войну «под предводительством Богдана Зеновия Хмелницкого было на Черъном море Козаков 10 000, кои суден турецких, пушками и разними припасами наполнених, болше 20 на том же море потопили».

3. Летопись С. Величко приводит письмо кошевого атамана И. Сирко крымскому хану от 23 сентября 1675 г., где среди прочего сказано, что «року 1621… Богдан Хмелницкий, на мору Чорном воюючи, в своих моноксилах многие корабле и катарги турецкие опановал (захватил. — В.К.)и благополучно до Сечи повернулся».

4. С. Величко же воспроизводит хронику войны, написанную Саму элем Твардовским, который, как указывалось, в 1621 г. был секретарем при польском посольстве в Стамбуле. В хронике есть фраза, относимая С. Величко к этой войне и Б. Хмельницкому: «[Вократце припоминается], иж (что. — В.К.)болш тисячи миль в самую Азию (казаки. — В.К.)заежджали, вистинали (вырезали. — В.К.)Трапезу нт, Синоп з кгрунту (до основания. — В.К)знесли и под Константинополь не раз з неслиханною своею скоростию, мури (стены. — В.К.)оного [стрелбою] окуруючи (окуривая. — В.К.),подходили; [що все водою справовали (делали. — B.K)]».

5.Ссылаясь на М. Титлевского и С. Твардовского, сам С. Величко уверенно утверждает, что в 1621 г. по королевскому указу на Черном море действовали 10 тыс. казаков под командованием Б. Хмельницкого и что они после потопления 12 судов, преследуя турок, «самому Цариграду превеликое смятение и страх учинили, отвсюду оного порохом оружейним окуривши».

Кажется, приведены весомые свидетельства о набеге на Стамбул перед 27 августа, по-видимому, в том же месяце. Но проблема заключается в том, что в летописи С. Величко есть сфальсифицированные, сочиненные акты, и ею в целом можно пользоваться лишь с крайней осторожностью. Письмо И. Сирко рассматривается историками как апокриф, и его сведениям также нельзя безоговорочно доверять. Что же касается Б. Хмельницкого, то он в 1620 г. попал в турецкий плен и был выкуплен через два года, а следовательно, не мог в 1621 г. возглавлять морской набег.

Нет ничего удивительного в том, что многие авторы отрицают реальность рассматриваемого похода Б. Хмельницкого. Но немало историков, в частности Д.И. Эварницкий [150] , предпочитают верить С. Величко и М. Титлевскому. У М.А. Максимовича читаем, что о черноморском «промысле», ставшем известным 6 сентября (27 августа), «говорится и в королевском листе Сагайдачному 1622, генв[аря] 12, и в диаруше Титлевского, и у Твардовского. И так напрасно пишут, что Богдан Хмельницкий, взятый под Цецорою в полон, оставался в нем два года». «Есть

полное основание предполагать, — замечает Н.С. Рашба, — что часть запорожцев действовала на море под руководством бежавшего из турецкой неволи Богдана Хмельницкого… Повел он казацкую флотилию в августе 1621 года прямо под Стамбул, где казаки разбили неприятельскую эскадру…» [151]

150

См. его критику А.Л. Бертье-Делагардом: 54.

151

Н.С. Рашба вопреки М. Титлевскому думает, что 12 судов были потоплены под Стамбулом. Поход Б. Хмельницкого фигурирует и в других работах, но с указанием на разгром эскадры в открытом море.

М.А. Алекберли, Ю.П. Тушин и И.С. Стороженко считают, что поход на Стамбул имел место, но без Б. Хмельницкого [152] . Б.В. Лунин говорит, что в 1621 г. казаки доходили до Стамбула, но неясно, имеется ли в виду последний поход, набег на Галату или они оба.

Следует еще сказать, что бунчуковый товарищ П.И. Симоновский в своем «Кратком описании о козацком малороссийском народе и военных его делах» 1765 г. рассказывает, что запорожцы, отправленные на море для разорения турецких владений, взяли 12 османских военных судов «и глубине их предали, а кои от них убежали, то они гналися за ними даже под самые цариградские стены, где всех привели в страх», но относит знакомые нам события к 1620 г.

152

Ю.П. Тушин относит набег к осени — следовательно, к началу сентября.

Этим же годом датируют поход Н. Йорга, М.А. Алекберли и Н.С. Рашба. Второй автор ссылается на Иоганна Христиана фон Энгеля и Н. Йоргу и указывает, что казаки продолжали погоню до самой столичной гавани и, взяв восемь галер, вернулись обратно. Согласно Н.С. Рашбе, на обратном пути от предместий Стамбула запорожцы разбили преследовавшую их турецкую эскадру, причем Скиндер-паша, возмущаясь, утверждал, что сечевики действовали вместе с донцами и с ведома польского короля. Поскольку оба историка описывают и набег на Стамбул перед 6 сентября (27 августа) 1621 г., получается, что они раздваивают единый поход.

Для выявления реального хода событий необходимы какие-то новые источники, а пока набег, о котором рассказывает М. Титлевский, как и нападение на Едикуле и Галату, остается под вопросом. Можно, правда, добавить, что некоторые известия западноевропейских современников позволяют довольно уверенно предполагать, что казаки в 1621 г. заходили в Босфор дальше его устья.

«В 1621 г., — утверждает П. делла Балле, — козаки польские вошли в устье Черного моря и проникли до самой Тюремной башни и предместий Константинополя, где они захватили огромное количество рабов, так что вельможи турецкие не смели с этой стороны ходить для прогулок в свои сады при виде Козаков, бегавших повсюду с саблями в руках и нигде не встречавших сопротивления» [153] .

153

Приводим перевод В.И. Ламанского: 411.

Французский дипломат Л. де Курменен, приезжавший в 1621 г. в Стамбул со специальной миссией от Людовика XIII в своей книге 1624 г. писал, что турецкие власти в страхе перед казаками и из-за нехватки сил даже вынуждены были привлечь к караульной службе французских купцов, а появление нескольких казачьих лодок, разоривших на черноморских берегах два или три селения, наполнило столицу таким замешательством, что османские сановники умоляли посла Франции [154] предоставить им убежище, если город попадет во власть казаков. По Л. де Курменену, казаки порой грабят даже в 5—6 лье от Стамбула [155] . «И не будь двух замков, которые охраняют пролив, они дошли бы до порта Константинополя, чтобы поджечь Арсенал и его галеры. И если бы им немного повезло, они взяли бы город: турки не считают это невозможным, пребывая в страхе все последние годы».

154

Д.С. Наливайко, отмечая, что им был Ф. де Сези, говорит, что рассказы последнего послужили важным источником для Л. де Курменена.

155

Те же цифры повторят затем Ж. Фурнье и П. Линаж де Вансьен, причем последний осторожно напишет, что «несколько раз они грабили почти в пяти-шести лье от Константинополя».