Босиком до неба
Шрифт:
Редкие фонари освещали улицы. Посёлок состоял из шестидесяти домов. Внизу сверкало большое озеро.
Дом, куда заселили Мурада и Марию с Тамарочкой, находился у самого леса. Большой огород был у дома и погреб на пригорке. Воду нужно носить из колонки в центре посёлка. Все необходимые для жизни факторы узнали в течение следующего дня.
Мурада ждали, так как бывший тракторист что-то натворил спьяну и сломал технику. Трудовые дни начались с ремонта машины.
– У нас на роду что ли написано забираться в самые закоулки цивилизации, – пытался шутить Мурад с Марией.
В доме было две комнаты и кухня. Во дворе – сарай, рядом с которым была
Посёлок находился среди леса, дальше не было никаких поселений, только делянки лесозаготовок, добирались до которых по выложенным путям узкоколейки.
Началась рутинная жизнь. Работа в лесу на удалённых делянках выматывала. Единственное, что оценил в происходящем Мурад – это сам лес. Тайга казалась бескрайней. Дикие заросли поддавались вгрызающимся лесорубам в непроходимых лесах среди болот и озёр. Мошкара и комары заедали. Мази и накомарники помогали, но малейшая брешь в одежде позволяла просочиться к телу войску кровососов. В жару приходилось плотно одеваться.
Ягоды и грибы росли повсюду. Рыбы было в изобилии. Незамысловатые снасти позволяли наловить щуки, окуня, налима…, сколько пожелаешь. Дичь была непуганой человеком, и легко можно было добыть мяса. Особенно понравилась лосятина, сытное мясо придавало сил. Иногда казалось, что жизнь привела в самый ад. Глушь с дикими зверями и безрадостные люди не позволяли надеяться на то, что отсюда есть выход к свету в город. Деньги платили большие, но это не заменяло всех потребностей. Оказались среди природы в лесу, а чувства свободы и перспектив не испытывали многие.
Марии, наоборот, казалось всё нравится. Она быстро освоилась, на её огороде всё росло для пропитания, и их погреб вскоре наполнился запасами. В выходной ходил Мурад в лес и приносил ягоды с грибами.
Мария вышла на работу сучкорубом в лес, но когда снова забеременела, Мурад ей запретил работать. Стирала бельё прямо в озере, занималась хозяйством и вполне была довольна всем. На сберегательных книжках у них копились деньги – это было главным для Марии. Всегда хотелось зарабатывать. Здесь накопления стремительно росли.
Мурад с Марией посадили два дерева в своём дворе. Осинки шелестели своей листвой, напоминая о начале жизни здесь. Завели собаку породы овчарка. Жизнь переходила в стадию обычной семейной атмосферы.
Основная масса жителей обладали татуировками на своём теле. Это говорило о суровом прошлом и особенностях этих краёв. Со времён царской России эти места Архангельской губернии называли «местами не столь отдалёнными». Соловецкие острова и поселения на берегах Двины превратили эту местность со временем в пристанище для людей с различными смелыми убеждениями и взглядами. Всё было демократично в этом оазисе жизни среди лесов. Политическая жизнь доходила и сюда посредством телевидения и печати, но уникальность этого места заключалась в том, что совершенно разные люди из отличных социальных слоёв, оказавшись здесь, становились тружениками для лесной промышленности и переставали искать новые пути. Национальное различие никого не интересовало и статус человека тоже. «Живи и не мешай другим» – вот основной закон в этом затерянном поселении. Бывшие интеллигенты, бандиты, коммунисты со стажем и просто люди из других республик – все уживались между собой. Иногда происходили ссоры и всегда были последствия: или кто-нибудь пропадал, или сгорал дом. Это сдерживало от конфликтов. Приезжали следователи из города и сразу уезжали, не найдя виновных.
Мурада устраивало такое обустройство жизни. Заработал
– Куда дальше? Вся жизнь здесь, среди мошкары и болот? – всё чаще он задавал себе этот вопрос.
Осины во дворе выросли и шумели своими кронами разноцветной яркой листвы в осеннее время. Время сбора урожая на огороде и заготовки лесных даров на зиму.
В эту осень родился четвёртый ребёнок в этой семье, родители назвали его Дамиром. Сестра и два старших брата носили обычные русские имена, но Дамир олицетворял мир, который наполнялся всё больше в пространстве этого дома.
Мураду исполнилось тридцать три года. Чего-то уже достиг, но всё чаще стал просматривать свою жизнь. Счастье и радости схожи у людей, а вот пути, которые ведут по дорогам судьбы, разные. Советское государство объединило народы, но индивидуально в каждой семье была своя история.
Чтобы использовать свои накопления, жители покупали себе технику, моторные лодки, некоторые даже автомобили, но как здесь ездить – кругом болото и тайга. В отпуск уезжали в свои родные края и, невзирая на обстоятельства, приведшие в эту тайгу, налаживали свои взаимоотношения с родными. Иногда некоторые семьи уезжали, скопив достаточно денег для безбедной жизни.
Мурад смотрел на будущее с оптимизмом, природа его радовала своей дикостью, дети веселили душу. Но был один момент в общей картине происходящего. Он замечал, что многие работающие в лесу имеют свои планы на будущее и знают, куда переедут. У него в отличие от таких людей не получалось выстроить планы. Всего тридцать три года, а на висках он стал замечать седину, волосы на голове редели, и было понятно, что лысина появится.
– Много думал, и жизнь у тебя была нелёгкой, вот от этого седеешь рано и лысеешь, – слова Марии показывали, что ничего в этом естественном ходе вещей и времени непонятного нет.
Он удивлялся, как она способна заниматься детьми и домом. Полностью погружена в это действие и ничего её больше не интересует. Единственное, что уводило её за пределы семьи – это вера в Бога, которая никак не проявлялась здесь в общественной жизни. Иногда Мурад раздражался от вида Марии. Она ходила в платке, а детей носила на руках. Совсем не хотела тратить на себя денег. Все мысли и действия только в сторону детей. Превратилась в птицу, которая носится со своими детьми и не смыкает глаз. Ему хотелось как в фильмах, чтобы она с ним разговаривала всегда, надевала наряды для него, и они устраивали праздники. Этого не былои быть не могло. Мария жила своими законами – Бог и дети. Мурад чувствовал себя обделённым вниманием и стал чаще создавать конфликты, чтобы требовать внимание жены. Бесполезно, она честно заботилась о доме и Мураде, но дети фанатично захватывали всё её внимание. Такого материнского отношения Мурад представить себе не мог. Иногда он вскипал:
– Полный дом детей, а его держат за источник доходов и всё.
Такое устройство семьи было в каждом доме, но Мурад, не знающий с самого своего рождения отца и мать, накручивал всё в своём свете.
Однажды с ним заговорил мастер на участке.
– Что замкнулся в себе, Мурад? Совсем лица не тебе нет, – говорил он дружелюбно и вывел Мурада из томительных раздумий.
Он ответил, что утрачивает радость от всего.
– Есть деньги, и что с того?
– Тридцать три года – это возраст Христа. Всё видишь открытыми глазами, и хочется свершений. Это естественно для каждого человека на земле.