Босиком по осколкам
Шрифт:
— Ну да, самому же трубку поднять не судьба, — прошипела, как мне казалось, еле слышно, но у Соловьева на удивление хороший слух.
— Мой разбился еще неделю назад, новый купил, но мне приятно, что ты интересовалась моей судьбой.
Самодовольства этому мужлану было не занимать.
— Больно надо, — закатила глаза, продолжая быть недотрогой.
За это время я остыла, перестав злиться на этого гада, но вот за его исчезновение готова была побить его что есть сил, чтобы больше не смел так надолго
— Так ты не хочешь узнать, что именно мне рассказала Мила? — вздернул явно бровь Соловьев, но я продолжала смотреть в противоположную сторону.
— И что же? — всё же обернулась и глянула на него.
Замерла, увидев внушительный синяк, разлившийся у него под глазом.
— Кто тебя так? — сразу же спросила и подорвалась с места, осторожно касаясь синяка.
— Неважно, — покачал головой, словно ничего страшного не произошло.
— Важно, — упрямо покачала головой. — Это ведь люди моего отца?
По глазам видела, так и есть.
— Единственное, что радует в этой ситуации — то, что ты беспокоишься, Самойлова, — хмыкнул довольный донельзя Кирилл, а я на это фыркнула и отстранилась. — А в остальном я сам разберусь, уж поверь.
Воцарилась тишина. Я сидела насупленная и злая на самоуправство отца, ведь просила же не лезть.
— Я не такой, как Артем, — сказал вдруг Кирилл, не отрывая взгляда от моего лица.
От его слов побледнела. Руки похолодели, позвоночник натянулся струной.
— Кто тебе рассказал? — прохрипела, сразу же отбрасывая в мыслях Милу, она бы не сделала этого. Догадка озарила сразу же: — Отец?
— Он любящий отец, Аида, — усмехнулся Соловьев, словно испытывая уважение к нему. — Вырвать бы ноги этому Артему за тебя.
— Не надо, — улыбнулась слегка, а после замерла, когда рука парня потянулась к моей щеке.
— Ты дашь мне шанс доказать, что я другой? — тихо задал свой вопрос, нежно погладил меня по лицу.
Меня тянуло сразу же согласиться, но разум шептал, что делать этого не стоит.
— А толку? Ты ведь даже ничего обо мне не знаешь, — покачала головой, хотя внутри плакала от желания быть с ним.
— Так позволь узнать, — простонал Соловьев и уперся лбом о мой лоб. — Я буду рад всему, что ты мне предложишь.
Я промолчала, но не оттолкнула его, наслаждаясь нашей невольной близостью.
— Ты, кстати, красиво рисуешь, — отстранился он сам и выдохнул, а после достал из сумки знакомый альбом.
Замерла на месте и явно округлила в удивлении глаза.
— Откуда ты… Мила! — стиснула кулаки и поджала губы. — А ну отдай! Надеюсь, ты не листал его?
Потянулась к своей собственности, но куда мне, коротышке, против высокого Соловьева.
— Не злись на нее, — рассмеялся раззадоренный парень. — Если бы
— Что, эго бы не позволило? — фыркнула.
— Нет, — покачал он головой и грустно улыбнулся. — Просто сама мысль, что я тебе не нужен, угнетает.
Его слова неожиданно попали мне в самое сердце, заставляя застыть.
— Я в твоих глазах, к слову, красавчик. Ты действительно очень красиво рисуешь, никто бы не смог настолько точно передать мой характер, — снова присел Кирилл на скамейку и стал листать альбом.
И, конечно же, на каждой странице видел себя. Ведь влюбленная Аида только им и была вдохновлена. Он всё листал и листал, касался карандашных линий, улыбался довольно и хитро смотрел на меня, словно картинки говорили ему больше, чем мои слова. Стало так неловко, что захотелось быстро сменить тему, что я успешно и сделала.
— Кот твой, кстати, давно уличным стал. Его хозяева на улицу выкинули, переехали куда-то. Я его к себе взяла, ты же не удосужился, — сложила на груди руки, даже не злясь на себя за подобную сентиментальность.
— Какой кот? — недоуменно спросил Кирилл, а затем просиял. — А, Рипус, то-то я думаю, что давно не видать его.
— Пф, — сложила на груди руки и отвернулась от него.
А затем охнула, когда руки Соловьева притянули меня ближе к себе.
— Долго дуться будешь, кошка?
— Не детка я теперь, а кошка? — фыркнула, но улыбнулась, не в силах сдерживаться.
— Самое главное, моя кошка, — облизнулся, словно кот, объевшийся сметаны. А затем вдруг спросил у меня полуугрожающе: — Моя же?
— Твоя, твоя, — буркнула, не в силах больше держать бастионы.
Он вдруг резко поднял меня со скамейки и прижал к себе, целуя то в лоб, то в щеки, то в губы. Казалось, что его лавину нежности прорвало, выплескиваясь мощным потоком на объект его интереса. Меня.
— Хорошая моя, девочка моя, — всё бормотал от избытка чувств.
— Дышать нечем, — в какой-то момент прохрипела, пока он с силой прижимал меня к своей груди.
Он ослабил хватку, но мы так и продолжали стоять, обнявшись и наслаждаясь друг другом.
— Кстати, ты не забыла, у нас еще два обязательных свидания, — хмыкнул он в какой-то момент и поцеловал меня в макушку.
— Боюсь представить, что ты там придумал, — закатила глаза, а после глянула в его, видя там только собственное отражение.
— Ну пока ничего, но точно знаю, чем мы займемся на шестом. Я обещал тебе дартс, помнишь? Кирилл всегда выполняет обещания, — дернул бровями.
— Реванш? — усмехнулась сквозь слезы. — Хочешь снова проиграть мне?
— Обязательно, — улыбнулся он, а затем притянул к себе и подмигнул. — А рисуешь ты просто круто. Нарисуешь меня неглиже?