Босиком по стразам
Шрифт:
– Что вы имеете в виду? Убийства совершал кто-то из членов семьи?
– Много крови было пролито, – пробормотала Розалия. – И семя тоже проливалось и опять порождало кровь.
– Семя? О чем вы говорите?
Розалия замолчала. Она смотрела на стену прямо перед собой. И подругам даже показалось, что женщина больше не заговорит. Но Розалия очнулась и заговорила.
В роду Альма все мужчины были не только чрезвычайно жестоки, но еще и весьма любвеобильны. Многочисленные незаконные отпрыски от еще более многочисленных любовниц и наложниц жили по всей Латинской Америке. Правда, надо
– На этом и строился их расчет. Воспитанные в безусловной покорности и преданности своему отцу, дети становились послушными орудиями в руках их отцов. С помощью детей – законных и незаконных – отцы укрепляли свое положение в обществе, умножали свое богатство.
Собственно говоря, еще до недавнего времени в руках семьи Альма была сконцентрирована огромная политическая и экономическая власть. Это была своего рода семейная мафия, вход в которую был только по праву рождения. Эта семья действовала неизменно дружно, выступая единым фронтом против своих врагов. Если в семье и случались разногласия, то за порог их не выносили, решали дело на семейном совете или даже прибегали к более серьезному оружию – семейной казни.
– Отступники всегда преследовались семьей Альма очень сурово. Никто не мог избежать наказания, если семья вынесла ему приговор.
Впрочем, пугаться не стоило. Мужчины из рода Альмы, да позднее и женщины могли вести себя как им угодно. Могли блудить, убивать, грабить и насиловать других. Наказание следовало лишь за одно преступление – отступничество от интересов семьи.
– За предательство семейный совет выносил приговор – смерть. И тогда жизнь изгоя превращалась в ад.
Но долго скрываться в стране, где почти каждый десятый так или иначе был связан с семьей Альма, было нереально. И отступник нес наказание, в справедливости которого не смел усомниться никто в стране.
– Значит, Альма убивали друг друга?
– И очень часто. А в последние годы, когда власть их стала ослабевать, а жажда наживы, наоборот, возрастала, смерти стали происходить все чаще и чаще.
В конце концов вся власть и оставшиеся богатства сосредоточились в руках лишь одного человека, старого сеньора Альма.
– Да и он тоже не избежал участи всех своих предшественников.
– Его убили. Верно. Но при чем тут был тот мужчина, который приходил к вам сегодня? Чего он хотел от вас?
– Он хотел услышать от меня правду. Тайна не давала ему покоя. Он хотел знать, кем приходился ему мальчик, которого он вырастил как родного сына.
– Вы говорите про Костю?
– Именно так его и звали. Он уродился настоящим Альма – несдержанным, жестоким, деспотичным. И при этом страшно охочим до женщин. Даже будучи еще совсем младенцем, он пытался ущипнуть за грудь всякую молодую женщину, оказавшуюся рядом.
– Вы так говорите, словно хорошо знали Костю.
– Я хорошо знала его мать. Что касается ее ребенка, то мне не было нужды лично знакомиться с мальчиком. Я слышала, что говорят о нем другие. И я видела многих детей Альма на своем веку, чтобы представлять, какое сокровище уродилось у Джоан.
– Джоан! Вы назвали это имя! Откуда вы знали Джоан?
– Мы
– В доме сеньора Альмы?
– Да. Я была простой прислугой, а Джоан была гувернанткой младших детей сеньора. Родившиеся от законной жены, они воспитывались в доме. Все прочие были отданы в частные школы либо воспитывались дома у своих матерей на средства сеньора Альмы. В отношении своих детей этот человек был неизменно щедр. Но не из-за любви к ним – любви в сердце этого дьявола ни к кому не было. Но ради собственного будущего благополучия и спокойствия. Так всегда поступали его предки, так же вел себя и он сам.
Однако сеньор Альма упустил из виду, что из всех Альма в некогда многочисленном и влиятельном роду остался лишь он один. И богатства, некогда казавшиеся бесчисленными, за последнее время существенно уменьшились. Доходы падали, а вместе с ними уменьшалась и власть сеньора Альмы. Да, его еще признавали знатным и известным, но реальная власть уходила из его рук с каждым днем.
– Дети все чаще отступали от своего отца, и, значит, все чаще в семье Альма происходили казни.
Подруги с трудом верили услышанному.
– Отец сам убивал своих детей?
– Не сам, конечно. У него были специально обученные этому ремеслу люди. Доверенные люди. Имен их я вам не скажу, это дело лишь самих Альма.
– А как же Джоан? И ее ребенок?
– Костя был последним из детей сеньора Альмы, кто появился на свет лично при мне. Не знаю, возможно, потом у старого дьявола были и другие связи. Но тех детей он уже не признавал своими.
– Почему?
– Деньги, – снова пожала плечами Розалия. – Всегда и всюду деньги. Альма любили власть, а только деньги дают ее. Чем больше денег, тем больше власть. И наоборот. Когда род Альма был обширен и богат, взрослые мужчины имели много наследников. Когда род стал беднеть, вместе с этим стало меньше и наследников.
– Значит, старый сеньор сознательно сокращал число своих наследников?
– Он мне свои планы не открывал. Но маленькие мальчики после рождения Кости перестали появляться в доме старого сеньора. Костя был последним, о ком позаботился сеньор Альма.
И все равно подруги не могли поверить услышанному. Выходит, Слава не был отцом Кости? Но почему он был уверен в обратном?
– Джоан повезло в том, что ей удалось найти мужа, прикрыть свой грех. Не всем так везло. Но лично у меня нет и не было никогда сомнений в том, чей ребенок вышел из ее утробы. Я достаточно повидала младенцев Альма, чтобы точно сказать: родившийся ребенок тоже из их проклятого рода!
Точно! Джоан еще в самом начале их знакомства оговорилась о том, что роды ей помогала принимать служанка по имени Розалия. Потом она сказала, что это была служанка их соседей. Но на самом деле Розалия была доверенной служанкой сеньора Альмы – отца новорожденного мальчика!
– Но Слава… Как же он принял чужого ребенка?
– Джоан нашла себе не мужчину, мальчика. Он влюбился впервые в жизни в женщину опытную и недобрую. Она внушила ему мысль, что беременна от него. Но мне-то она могла не рассказывать эти сказки. Сеньор Альма тоже не сомневался в своем отцовстве. Иначе с какой стати ему было помогать Джоан?