Босиком по стразам
Шрифт:
– Он часто мне говорил: «Розалия, я не верю ни в бога, ни в черта, ни в дьявола. Но я верю в твою преданность, ты никогда меня не предашь, ведь ты, как старая собака, привыкла к дому и любишь одного хозяина».
Розалия в ответ неизменно склоняла голову, чтобы сеньор не заметил злобного блеска в ее глазах. Теперь Розалия ненавидела своего хозяина. Она была рада тому, что дела у него идут все хуже и хуже.
Но постепенно горе и боль утраты в душе Розалии стали отступать. А вместе с ними пошло на убыль и желание мести. Антония же убивала одного человека за другим, а ведь вся их вина заключалась
– Я стала спрашивать, когда же дойдет черед до самого Альмы? Но Антония лишь отмалчивалась, уверяя, что список жертв еще слишком велик.
Время шло. Список погубленных Антонией человеческих душ все рос. И Розалии стало страшно. Теперь она понимала, что в свое время, ослепленная горем, она согласилась помогать чудовищу. И еще одно… Она начинала осознавать, что Антонией движет не только чувство справедливости, пусть и превратно истолкованное. У юной преступницы была и еще одна цель, к которой она упорно двигалась, идя по трупам.
– Антония позарилась на богатство сеньора. Она хотела, чтобы он стал нищим, а его деньги перекочевали к ней.
При посредничестве Розалии молодая преступница успешно двигалась к заветной цели. Но чем больше денег рода Альмы оседало на ее счетах и звенело в карманах, тем больше она становилась похожей на того, кого хотела когда-то уничтожить.
– Так получалось, что вместе с золотом моего хозяина к Антонии переходила и его дьявольская сущность. Иногда мне начинало казаться, что это не Альма проклят, проклята сама Антония.
Потребовалось еще совсем немного времени, чтобы Розалия поняла горькую правду. Ее собственная жизнь отныне не в безопасности. Антония так привыкла убивать, что, как только возникнет угроза разоблачения, она, не задумываясь, принесет в жертву своим амбициям и саму Розалию.
– Я сказала Антонии, что больше не могу шпионить для нее. Что Альма что-то подозревает. Что я уже слишком стара и хочу дожить оставшиеся мне годы в спокойствии. И я действительно ушла из его дома, хотя хозяин умолял меня остаться с ним. Для него наступили трудные времена. Поговаривали, чтобы справиться с финансовыми трудностями, он даже сдал свои земельные угодья одному проходимцу – Абелардо. И тот стал выращивать на землях сеньора Альмы коку и делать из нее наркотик.
Антония отнеслась к решению Розалии равнодушно:
– Ты свое дело сделала. Теперь пришла очередь старого черта. Даже будет хорошо, если ты в тот момент уже не будешь жить в его доме. Выждем немного, чтобы прошли пересуды о твоем уходе, а потом я нанесу последний удар! Он будет смертельным, можешь не сомневаться!
И Розалия перебралась на съемную квартиру, а потом переехала к сестре. Она ничуть не сомневалась, что участь ее хозяина решена. Пусть так! Возможно, что со смертью сеньора Альмы наконец закончится череда кровопролитий, и Антония обретет покой и перестанет убивать ни в чем не повинных людей.
Глава 17
Но все оказалось снова не так просто. Неизвестно, чему приписать такую ухмылку судьбы, но в тот день, когда Розалия собрала свои вещи и окончательно убралась из дома сеньора Альмы, ее напарница и сообщница неожиданно призналась ей:
– Я встретила одного мужчину, он молод, хорош собой,
– Как хорошо, девочка! – искренне обрадовалась Розалия. – Надеюсь, ты будешь с ним счастлива.
– Погоди радоваться. Он сам из рода Альма. Его отец тот, кого предстоит убить.
Розалия похолодела. Она поняла, что Антония уже нашла ей замену. Теперь кто-то другой будет стучать на сеньора Альму.
– Но ты должна сделать для меня еще кое-что, – произнесла Антония. – Признайся своему хозяину, что все эти годы имела от него страшную тайну.
– Какую же, девочка?
– Скажи, что ты знала о том, где находится твоя дочь. И что ты давно забрала из монастыря свою внучку.
– Да как же это? Ведь сеньор Альма знает правду. Мерседес умерла и…
– Сеньор Альма верил тебе долгие десять лет, пока ты предавала его. Он искал предателя, ни разу не подумав на тебя. Он поверит твоему вранью еще раз. Скажешь ему, что я его дочка. Скажешь, что в монастыре умерла другая девочка. И тогда можешь считать себя свободной от клятвы! А иначе…
И Розалия, напуганная нехорошим блеском, появившимся в глазах Антонии, согласилась выдать ее за свою внучку.
– Вот твоя дочь, хозяин, – дрожащим голосом произнесла она. – Хочу тебе ее представить!
Расчет Антонии оправдался. Альма поверил в то, что перед ним стоит чудом спасенная дочь. Он не рассердился на старую Розалию за то, что она выкрала младенца из монастыря и воспитала его втайне от него. Более того, узнав поближе Антонию-Мерседес, он даже если и не полюбил ее, то, во всяком случае, принялся безмерно восхищаться гением этой молодой женщины.
– Не будь ты женщиной, быть бы тебе моим наследником! – много раз восклицал сеньор Альма, не замечая затаенной усмешки его так называемой доченьки.
Антония улыбалась не просто так. Она-то знала, что именно она и станет наследницей всех денег сеньора Альмы. Может быть, завещания в ее пользу он и не оставит, но в том мало нужды. Почти все имущество старого сеньора и так уже находилось в ловких руках Мерседес.
Но многое еще предстояло узнать непосредственно от самой преступницы. Впрочем, в полиции не сомневались: попавшая к ним в руки преступница сама добровольно сотрудничать с ними не будет. Несмотря на молодость и занимаемое ею благодаря связям сеньора Альмы и замужеству положение в обществе, Мерседес была настоящей разбойницей.
– С ней работать бесполезно. Новая Мерседес, так и будем ее называть, твердый камешек. Но нам повезло в деле есть еще один фигурант.
– И кто же он?
– Костя.
– И вы думаете, что он вам поможет? Расскажет правду о своем похищении и остальном?
– Костя куда податливее, чем его подельница.
– Но вдруг вы ошибаетесь, приписывая Мерседес цепочку преступлений. Возможно, ее вина не так уж и велика?
– Мы сняли отпечатки пальцев Мерседес – на ее совести много самого разного криминала. Она замешана в торговле кокаином, в торговле оружием, ее следы мы находили… где только мы их не находили! Мерседес – это своего рода наша полицейская легенда. Неуловимая очень молодая женщина, чьи приметы мы до сих пор знали лишь весьма приблизительно. Убийца по меньшей мере шести старых монахинь.