Босоногий друг
Шрифт:
Между нами осталось всего несколько шагов.
Приближающаяся фигура парня пугала до ужаса. Почему-то мне резко перехотелось смотреть на его «настоящие утешения». Чего он добивается? Играет на публику?
Не смогла сдержать обиженного взгляда и довольно сухо буркнула:
– Я не ревную.
– Ревнуешь.
Он приблизился совсем близко. Я ощутила его аромат – не мужские духи, а именно живой, настоящий. Он пах лесом. Или лугом. Точно. Когда косят траву, по полю гуляет примерно такой же аромат.
– Нет. – Держаться становилось всё сложнее.
В данный
И тут вдруг в памяти всплыла ночь, после нападения Демона Стихийника. Тот Нейт был похож на того, что стоял сейчас прямо передо мной. В голове пронеслась мысль, что, получается, я его совсем не знаю…
Той ночью он ничего не говорил. Он просто обнял. Вот в чём было его утешение.
Какие чувства испытываешь, так и общаешься.
А если общением стало молчание, значит, никаких чувств нет?
– Ты меня ненавидишь, да? – выдавила тихо, решительно поднимая взгляд. И тут же почувствовала, что проигрываю. Выдержать стену холодности и отчуждённости, когда видишь такие зелёные глаза просто невозможно.
– С чего ты взяла?
До этого он смотрел на меня внимательно, серьёзно, а теперь в его взгляде просквозило искреннее удивление.
– Ты сказал, что как чувствуешь, так и общаешься.
– Да.
– Значит, ненавидишь?
– Разве когда-нибудь я общался с тобой с ненавистью? – Под его пристальным взглядом пришлось стушеваться и покачать головой.
– Вот именно.
– Зачем тогда было врать?
– На счет чего?
– На счет того, что я красивая.
– Я не врал.
– Ты что, специально на публику играешь? – тихо, но зло спросила я.
– И сейчас играю?
В этот момент в голове обрывками пронеслись путаные воспоминания. Ведь он никогда не позволял ядовитых оскорблений в мой адрес. Когда я призналась, что чуть не уничтожила собственное королевство, Нейт единственный встал на мою защиту. Это он сказал мне, что я такой же человек, как и все. Что я не неудачница и тоже имею право на уважение со стороны.
Нейт всегда пытался защитить.
Придумал план, чтобы в одиночку найти демона-слюнявчика и оградить нас от опасности. Не купил мне кол, потому что арбалет был безопаснее. Он словно догадывался, что придётся сражаться ненадежным оружием, и подстраховался.
Он всегда шутил в ответ. О да. Иногда с серьёзным видом, но это никогда не выглядело, как принижение.
А ещё он всегда умел утешать.
И молчал он тогда лишь потому, что слова были просто лишними. А ведь потом, при панической атаке, он не сделал вид, что ничего не происходит. Он подошёл и помог мне справиться с этим.
Все эти мысли промелькнули в голове с ошеломляющей скоростью, буквально за несколько секунд. Я прекрасно ощущала близкое дыхание Нейта. Видела, что он начинает приближаться ещё теснее. Краем сознания понимала, что есть в этом что-то неправильное. Но параллельно в висках стучали его слова: «как общаешься, так и чувствуешь».
Неужели он…?
В этот момент его губы коснулись моих. Сухие, чуть шершавые
Но реальные чувства были какими-то другими.
Сперва был полный ступор и замешательство. Я не понимала, что делать и как себя вести. Что значит «отвечать на поцелуй» тоже не знала. Заодно появилось ощущение, что у Нейта в подобных делах опыта тоже маловато. Поэтому не было никаких «его язык проник в мою горячую обитель и начал её исследовать». Получилось как-то целомудренно. Лишь нерешительное касание губ.
Но вместе с тем было ещё кое-что.
Осознав, что поцелуй является самым главным доказательством неравнодушия, меня с ног до головы словно пронзила молния. Сердце радостно застучало в груди. Щёки запылали. В душе поселилась невероятная радость, а вся аудитория, да что там – весь мир сузился лишь до нас двоих. Мне захотелось обнять парня, так крепко, как только позволяли ослабшие руки.
И главное – этот порыв был не от страсти, вопреки железной логике каждого любовного романа.
Этот порыв был от осознания, насколько же долгожданным был поцелуй.
– Кхе-кхе, - раздалось совсем рядом.
В этот же момент призрачный домик хрустальной иллюзии мгновенно рухнул.
В голову врезалось осознание, где мы стоим, и сколько людей за нами наблюдает, наслаждаясь представлением. Они всё видели. Всё слышали. Что они подумали?
Я резко дёрнулась в сторону, отрываясь от парня. Слишком резко. Наверное, в моих глазах поселился или страх или ужас, или… понятия не имею, что отразилось на моём лице, но Нейт, заметив это, нахмурился и поспешно повернулся к зрителям.
– Ну что, это задание мы прошли? – хрипло спросил он.
Ответом ему было гробовое молчание. А потом зал разразился аплодисментами.
И только мне стало дико стыдно.
– Что ж… - протянул один из членов приёмной комиссии, но кто именно – так и не разобрала, потому что всё моё внимание было приковано к Нейту. – Ваше выступление было очень…кхм… настоящим.
Настоящим.
– То есть это всё? – Голос парня звучал сухо и неестественно. – Мы можем идти?
– Ну вообще-то… - начал было мой нелюбимый старый хрыч, но неожиданно его прервал громкий стук по стеклу.
Лицо у Гегемона было каким-то странным: то ли серьёзным, то ли раздражённым. Он резко махнул нам рукой, мол, проваливайте.
– Вы можете идти, - тут же засуетилась старая женщина.
Но я осталась стоять на месте, как будто мои ноги приколотили гвоздями к полу. Сердце бешено билось в груди. Единственным моим желанием было как можно скорее выскочить в коридор и скрыться от всех взглядов, так увлечённо наблюдавших за нами. Но я не двигалась, рассматривая спину Нейта и ожидая от него каких-либо действий. Нет уж, я не дам ему шанса выйти отсюда, рассматривая мой затылок и с легкостью скрывая от меня эмоции. Пусть повернётся. Пусть покажет, человек он или очень хороший актёр.