Босс для Алёнушки
Шрифт:
Он сидит прямо на бордюре тротуара, мрачный и угрюмый. Рассматривает гипс на своей ноге. Заметив мое приближение, косится с осторожным беспокойством.
– Сильно влетело? Я не думал, что так отрикошетит и...
– Всё нормально, - коротко отвечаю я и покровительственно взлохмачиваю волосы на его давно нестриженой голове.
– Спасибо, что заступился за меня, но больше так не делай. Лучше сразу беги... или прыгай... за помощью. Ты хоть знаешь, какой ты потрясающий везунчик, Вань?
– Почему везунчик?
– кисло интересуется
– На такие бабки попали...
– Потому что мой босс тебя простил.
Он вскидывает брови в потрясённом недоверии.
– Второй раз?.. Когда я ему кокнул уже не фару, а сам лобешник?..
– Ну да. Ты бы ему хоть спасибо сказал.
– Я-то скажу...
– Ванька быстро оглядывается по сторонам и вдруг шипит: - Алёнка, слушай... он тебя шантажирует долгом, что ли? В постель затащить пытается? Я ему морду набью...
Я скрещиваю руки на груди и качаю головой. Как-то неловко говорить с младшим братом о таких взрослых вещах.
– Нет, он меня не шантажирует.
– Тогда откуда такое всепрощение?
– хмурится он, поглядывая на моего босса.
Тот стоит неподалеку вполоборота рядом с бородачом из полиции и ещё каким-то мужиком в больничном халате. Словно почувствовав поток моего внимания, Бояров бросает на нас с Ванькой мимолётный взгляд и сразу же переключается на больничного собеседника. Тот, кстати, тоже пару раз косится в нашу сторону.
– Не знаю, - уклончиво отвечаю я Ваньке.
– Может, он просто... м-м... альтруист по натуре и обожает пару раз в день перед сном совершать парочку добрых дел?
– Этот твой босс никакой не альтруист. Мужики при деньгах мягкосердечием обычно не страдают. Особенно, если разбивают их драгоценную тачку. Тебе случайно не сказали, на какую сумму мы влетели?
– Сто тридцать пять тысяч. В принципе это совсем небольшая для него сумма. Может, поэтому он и...
– Сто тридцать... пять...
– Ванька застывает с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом.
– Это ж полный звездец, Алёнка!..
– Выдыхай, балбес, выдыхай. Уже пронесло.
Братишка в самом деле расслабляет напряжённые плечи, но тут же вскидывается в новом озарении:
– Я понял!
– Что ты понял?
– Твой босс в тебя втрескался. Это единственное объяснение.
– Втрескался?
– скептически хмыкаю я.
– За пару дней? Не смеши меня, Вань.
– Ладно, - уступает Ванька и приводит другой аргумент: - Но однозначно всё дело в тебе, а не во мне! Получается, он на тебя крепко запал, раз хочет выглядеть в твоих глазах благодетелем. И хошь не хошь, а теперь ты мужику обязана! Главное теперь удержать оборону... а то ещё размякнешь и в благодарность за добро сама втрескаешься в него по уши. Прикинь, как наш Лисёнок удивится новому папке?
– Ещё чего!
– фыркаю я и отвешиваю развеселившемуся братцу лёгкий подзатыльник.
– Гляжу, ты уже в полном порядке, раз начал очередную чушь нести... давай, вставай и поедем домой. Придется
– Да ладно, на автобусе доедем.
– И что, так и будешь на одной ноге прыгать? У тебя даже костылей нет...
Рядом с нами кто-то выразительно прочищает горло, и я в испуге замечаю Боярова. Когда успел подойти-то? Блин, надеюсь, он ничего такого из нашего спора не услышал.
– Василий Андреевич...
– мямлю в смятении, не зная, что сказать, и меня выручает Ванька:
– Извините за тачку! Я случайно. Хотел сестру защитить.
– И правильно сделал, - одобряет Бояров со снисходительно-покровительственной, но доброй усмешкой.
– Сестру защищать - это первейшая твоя задача, пока у нее свой защитник не появится. Молодец пацан. Я бы тоже так поступил на твоём месте. Ну, разве что, над тактикой бы поработал чуток.
От похвалы моего босса Ванька расцветает буквально на глазах. Даже с бордюра умудряется подняться с такой лёгкостью, как будто у него за спиной крылья выросли. И смотрит он теперь на Боярова совсем иначе - не с опаской, а как-то благоговейно.
Ну зашибись, блин. Только этого не хватало... Кажется, у моего брата появился новый кумир и образец для подражания.
– Василий Андреевич, - с упрёком говорю я.
– Мы вам, конечно, очень благодарны, но не поощряйте моего брата угрожать людям бутылками и тем более швырять ими в них. Ни к чему хорошему это не приведет. Он и так хулиганом растет...
– Думаешь?
– Знаю. Когда я ещё училась в старших классах, в нашу школу перевелся один мальчик. Такой же задиристый, как Ванька. И он тоже любил решать дело кулаками. В итоге мальчик влип в очень неприятную историю и серьезно травмировал моего одноклассника... Я не хочу, чтобы это повторилось с моим братом.
Внимательно слушая меня, Бояров склоняет голову набок. В его ярких серо-голубых глазах мне чудится проблеск какого-то странного нечитаемого выражения, но оно быстро исчезает. Наверное, почудилось. Слишком много теней играет на его лице в свете уличных фонарей.
– Не стоит судить заочно, не зная обстоятельств, - спокойно говорит он.
– Кто знает, какие у того мальчишки из твоей школы были причины так поступить.
– Вы правы, - неохотно киваю я.
– Но из-за той школьной истории у меня самой были неприятности. Поэтому иногда трудно оставаться непредвзятой.
– А что за история?
– с любопытством влезает Ванька.
Я с досадой вздыхаю.
– Неважно! Лучше подумай о том, как теперь передвигаться будешь, пока не выздоровеешь...
– Кстати, - небрежно добавляет Бояров.
– Я тут посовещался с одним эскулапом. Один пациент ещё год назад оставил в палате костыли... металлические, легкие, с неплохой амортизацией. Лежат теперь у них на складе бесхозные. Вам случайно не пригодятся такие?
Глава 15. Рок-звезда и таксист-филантроп