Босс для Алёнушки
Шрифт:
– Ладно, - сонно соглашаюсь я.
– Так и быть, расскажу. Слушай. В одном большом-пребольшом городе жил весёлый фокусник с зелёной рубашкой. Он был очень красивый, богатый и всегда ходил с карманами, полными вкусных конфет. И вот однажды он встретил на улице одну маленькую грустную девочку, у которой не было папы...
Я рассказываю дочке сказку, выдумывая ее на ходу, а у самой перед глазами почему-то всплывает нахальная физиономия босса. Подсознание - коварная вещь. Вечно вытаскивает на поверхность странные ассоциации.
Пытаюсь
Так и засыпаю, видя перед собой смеющегося Боярова в зелёной рубашке, который стоит рядом с Алисой и осыпает ее дождем из конфет в ярких обертках. И эта фантазия незаметно превращается в сон, который живёт уже своей жизнью в моей голове.
– ...а когда выпадет первый снег, - с усмешкой говорит босс, небрежно жонглируя конфетами, - я приду к твоей маме в гости и стану твоим папой...
Глава 3. День наперекосяк
Утренний час пик в троллейбусе в который раз сталкивает меня с неприятным соседством некоторых людей. Это те, которые любят хамски поорать на других из-за того, что их случайно задели или наступили на ногу. А как в такой тесноте избежать этого?
Обычно мне везёт не попадать в подобные ситуации, но только не в это утро.
На заднюю площадку вместе со мной поднимается грузный похмельный мужик и, когда троллейбус трогается с места, теряет равновесие. На ногах-то он удерживается, но при этом болезненно пихает меня в спину. А я по инерции врезаюсь от этого тычка в соседку - рябую бабищу в яркой беретке цвета фуксии, которая смотрится на ней странно и нелепо.
– Пьяная, что ли?
– рявкает она.
И отталкивает, с силой поддав мне в бок локтем. Хорошо, что локоть у нее мясистый и с жирком, иначе было бы гораздо больнее. Хотя всё равно обидно.
– Я случайно, - цежу сквозь зубы.
– Меня другие толкнули.
– Да что ты говоришь?
– с ходу тыкает мне бабища в беретке.
– Нас тут всех толкают, не только тебя! Но мы-то на ногах держимся.
Я оглядываюсь на похмельного мужика, надеясь, что тот как-то проявится и возьмет на себя вину, но тот лишь равнодушно скалит жёлтоватые, изъеденные кариесом зубы.
– Хоть бы извинилась, бескультурная!
– продолжает хамить бабища.
В этот момент в троллейбус врывается новая партия пассажиров и утрамбовывает всех нас до состояния килек в бочке. Скандалистку уносит куда-то в середину троллейбуса, и она продолжает ругаться там, только уже с каким-то лысым типом, отдавившем ей ногу.
На центральной городской остановке перед МФЦ я выхожу взмыленная, как после бега по пересечённой местности. К выходу пришлось прорываться с боем. И не без потерь - у моей вместительной кожаной сумки, на которую я копила три месяца, оторвалась ручка с одного конца.
Изучаю ее с печалью и тяжело вздыхаю.
Придется пришивать... потому что бюджет на новые покупки в этом месяце у нас уже исчерпан,
– Ты опоздала на три минуты, - делает мне замечание въедливая администраторша на рецепшене, глядя на меня со снисходительным безразличием.
– Учти, новичок, будет штраф.
Голос у нее хорошо поставленный и звонкий, разносится по всему фойе рекламно-издательского агентства. Отлично, теперь все в курсе, что новая сотрудница, которая едва тут месяц проработала, уже стала злостным опоздуном.
В бухгалтерии на третьем этаже начальница Римма Егоровна нагружает меня работой прямо с порога. Я даже простое «Здрасьте» не успеваю брякнуть.
– Алёна, хватай вон ту флешку и давай за работу, - повелительно заявляет она.
– Закрываем месяц. Как сделаешь, всю финансовую отчётность мне скинь! Ручками, милая, ручками, пока ты на испытательном сроке. Если не накосячишь с цифрами, получишь допуск в наш 1С. Ну, что стоишь-смотришь? Давай-давай, живенько!
Работы так много, что у меня сегодня нет времени даже чашку чая выпить, не то, чтобы пообедать.
Но это ещё не самое плохое.
Самое плохое происходит ровно в четыре часа вечера, за час до окончания рабочего дня. Когда я забиваю в таблицу последние данные по платежам отчётного месяца, перегревшийся системный блок под столом как-то странно крякает...
И экран компьютера перед моим остановившимся в ужасе взглядом становится синим!
– Блин...
– вырывается у меня с тихим стоном ужаса.
Как такое может быть? Как так-то?! И почему «синий экран компьютерной смерти» случился именно со мной? Считай, целый день каторжной работы насмарку...
– Что случилось?
– окликает меня Римма Егоровна, услыхавшая мой жалобный возглас.
Я откидываюсь на спинку кресла и, устало прикрыв глаза, молча тычу пальцем в сторону посиневшего монитора.
Коллеги-бухгалтерши подходят одна за другой взглянуть и посочувствовать, но на их лицах я вижу тайное облегчение в духе - как хорошо, что закон подлости обошел их стороной!
– М-да...
– цокает языком начальница.
– Это надо Владика звать. Айтишника нашего.
Явившийся вскоре на подмогу худой и лохматый парень в футболке с космическим принтом сгоняет меня с рабочего места.
– Иди погуляй где-нибудь! Не путайся под ногами.
Я уныло топчусь на месте, то и дело вздыхаю. Дурацкий какой-то день. Как не задался с утра, так и идёт по накатанной.
– Раз тебе пока делать нечего, сгоняй к самому...
– Римма Егоровна многозначительно поднимает палец вверх и туда же возводит глаза, - ...бумаги отнеси на подпись.
«Сам» - это она о Боярове. Вся бухгалтерия так генерального называет с придыханием.
Покорно беру бумаги и бреду к лифту. В голове так и свербит мысль о том, сколько Владику понадобится времени, чтобы восстановить данные. И насколько сильно они пострадали.