Босс для Красной шапочки

Амурская Алёна

– Сегодня никак, начальник, извини, просто нет запчастей...

– Да мне-то что. Завтра так завтра. Ты только бумажку об этом подпиши, чтоб ко мне вопросов не было, и гуляй себе.

– Бумажку только мастер наш может...

– Извините!
– обращаюсь к ним, чувствуя себя дурой и напрягаясь еще больше из-за этого.
– А когда меня выпустят? Мне домой надо, бабушка беспокоиться будет.

Дежурный бросает на меня короткий взгляд.

Слегка землистая некрасивая физиономия и припухшие мешки под маленькими унылыми глазами выдают в

нем человека, склонного прикладываться к бутылке. На меня он смотрит без интереса, а вот мои соседки с их полуоголенными телесами и периодическим хихиканьем вызывают у него заметное оживление.

– Ничего, переживет как-нибудь, - отмахивается он.

Такой ответ тревожит меня еще больше. Я впиваюсь взглядом в лицо дежурного и напряженно требую:

– Тогда дайте телефон, чтобы позвонить ей! Я ведь имею право на один звонок, не так ли?

И неважно, что у бабули нет своего телефона. С ней можно связаться через соседа Михалыча, он ей все передаст.

Но в ответ я получаю только пустой взгляд с равнодушными словами:

– Связь не работает, - и размашистый кивок в сторону удивленного техработника: - Вон, видите, товарищ сообщает, что только завтра утром неисправности устранят.

– Э-э...
– полуозадаченно-полуиспуганно блеет тот.
– Я пойду, пожалуй, к мастеру... насчет бумажки, согласовать...
– и шустро выметается за порог полицейского участка.

Потребовать объяснений по странному ответу я не успеваю - вместо техработника в помещение вваливается несколько патрульных. Один ведет за руку испуганную худенькую женщину с большим пакетом сельдерея и петрушки в руках, а двое других волокут парочку злющих на вид здоровяков в наручниках.

– Эти таксуют с нарушением!
– поясняют полицейские.
– А гражданка торговала зеленью без разрешения. Жалоба на нее поступила.

Женщину заталкивают ко мне в «обезьянник», в суматохе позабыв про сельдерей и петрушку, а вот здоровяки-таксисты категорически против добровольного размещения за решетку.

– Это полицейский проиж... проивз... вол!
– орет один очень экспрессивно, но слегка невнятно.
– Я на вас жалобу накатаю! Применение насилия к задержанным...

– Ну попробуй. Если что, у нас камеры сегодня не работают, - кривится дежурный и кивает патрульным.
– В соседнюю клетку обоих.

– Эй, погодите, - напрягается второй таксист, - а я в туалет хочу, отлить срочно надо!

– Потерпишь.

– Да я ж штаны обмочу! Слышь, начальник, ты чет совсем... не по-человечески это...

– С волками жить - по-волчьи выть, - изрекает дежурный без капли жалости.

На его обрюзгшей физиономии - черствое выражение абсолютно выгоревшего на работе трудоголика, который плевать хотел на правила и ради своего комфорта готов их нарушать при любом удобном случае.

– Да пошел ты, сволочь!
– возмущается таксист и упирается в дверцу всеми конечностями.
– Требую посещения туалета! Мы знаешь сколько выжрали вдвоем? Целый пузырь! Весь пол тебе тут обгадим, урод!

–

За оскорбление лица при исполнении - тем более потерпишь.

Совместными усилиями патрульные заталкивают нетрезвых таксистов в соседний «обезьянник», и один перед входом неодобрительно косится на дежурного.

– Жорыч, ты не жести так. По лезвию ходишь... нажалуются нашему Чернобесову...

– Ему сегодня не до этого, сам на измене сидит, - пожимает плечами дежурный «Жорыч» и вполголоса добавляет: - Людей Мрачко вроде ждем...

Он добавляет что-то еще, но с моего места его очень плохо слышно. Зато прекрасно видно, как патрульные внезапно с любопытством начинают коситься в мою сторону.

Не нравится мне все это. Чего они так уставились?

Глава 31. Звонок боссу

С окончанием официального рабочего дня суета полицейского участка затихает, а я уже места себе не нахожу. Вышагиваю по своей клетке туда-сюда, испытывая стойкое желание начать грызть ногти.

Телефон! Мне нужен телефон...

– Ты че, на рынке торгуешь?
– пристает к женщине в нашей клетушке та самая любопытная девица, что докапывалась поначалу и до меня.

После общения с полицией она ничуть не протрезвела, и шапка ее коротких обесцвеченных волос торчит во все стороны растрепанными прядками, превращая хозяйку в подобие ежа.

– Да, - настороженно кивает женщина.
– У нас там конкуренция большая, настучали. А ведь мне приходится вертеться, чтобы заработать на жизнь...

– И тебя загребли за пучок зелени?
– фыркает девица, а вторая подхватывает ее веселье.
– Ой, не могу... дожили!

И обе злорадно гогочут.

Женщина нервно косится на них и отсаживается поближе ко мне, крепче прижимая к груди свой пакет.

За стойкой дежурного раздается приглушенный шум каких-то массовых воплей с хорошо поставленным голосом. Кажется, скучающий Жорыч включил на телефоне футбольный матч и даже начал хрустеть чипсами.

Тем временем наши соседи громко матерятся, портят пофигистическому дежурному просмотр бессильными оскорблениями и требованиями насчет туалета, но тот продолжает их игнорить.

В конце концов моего слуха касается странный журчащий звук.

– Ну вот!
– гневается более трезвый таксист.
– Доволен, начальник? Устроили в вашем обезьяннике сеанс уринотерапии.

В ответ ему прилетает тряпка.

– Вытирай!

Пока они ругаются, я брезгливо отворачиваюсь и ловлю на себе взгляд грустной торговки.

– Я обычно нормально отношусь к полиции, - неожиданно сообщает она тихим голосом.
– Но вот этот участок на весь город самый гнилой. Одни дурные слухи про него ходят. Теперь вижу, что не зря...

– Странно, что никто не нажаловался, - бурчу я.
– Вот выйду, так сразу жалобу отправлю куда надо, что мне не дают позвонить бабушке. Какие-то глупые отмазки дежурный выдает. Представляю, как сейчас бабуля беспокоится, дозвониться до меня не может...