Босс для Ледышки

Зорина Лада

Его взгляд прошёлся по нашим исключительно скромным интерьерам, добрался до моего лица. И в этом взгляде читалась… жалость? Я не смогла бы точно сказать, но что-то такое… будто он смотрел на мокнущего под дождём щенка.

И у меня вдруг даже скулы свело от унижения. Неужели он думал, я ему привирала, когда рассказывала, как нам живётся?

— Не надо, пожалуйста… Не надо так на меня смотреть.

Волков кашлянул, мотнул головой:

— Женя, я не хотел тебя этим обидеть или задеть…

— Вот и не н-нужно… не нужно, — я зачем-то лихорадочно

пыталась отыскать тему для разговора. Может быть, потому что нутром чуяла, он бросил всё и приехал сюда не просто так. — Лучше… лучше расскажи, как остаток праздников провёл. Когда в город вернулся?

— Вчера.

— О-о-о. Так вы… м-м-м… вы решили…

— Лавина.

— Что?

— Лавина всё за нас решила.

И пока он рассказывал, я, как идиотка, внимательно его разглядывала, будто ожидала вот только сейчас обнаружить, что его зацепило, ранило. И поэтому он выглядел таким уставшим, таким измотанным…

Волков это заметил и усмехнулся:

— Со мной всё в порядке. Хотя порой мне кажется, что лучше бы уж мне и правда по башке прилетело, чем вот такое… Это, кстати, возвращает нас к вопросу о Кате. Выходит, ты такого невысокого мнения обо мне, что решила, будто я, как совершенно отбитый на голову, бросился с ней мириться, стоило ей переступить порог? Жень, я в шаге от того, чтобы оскорбиться.

И что на это можно было ответить?

— Имеешь полное право, — пробормотала я. — Я бы точно обиделась. И если ты… если ты решишь, что это уж слишком, то я понимаю. И жалеть меня не нужно. Как-нибудь проживу.

— Проживёт она… А я — нет.

Ох… ох, мамочки…

— Женя, — мягко позвал он. — Хватит от меня бегать. Хватит. Ты же видишь, это бесполезно.

Ответить я ничего не успела. Волков шагнул мне навстречу, и его тёплые сильные пальцы сомкнулись у меня на локте. Он притянул меня к себе, и я с готовностью прильнула к нему всем телом.

Господи, как же мне его не хватало…

Тихонько вздохнув, я потёрлась щекой о его свитер, и в груди у него зародился низкий, рокочущий звук — то ли смешок, то ли вздох удовлетворения.

— Это значит, я могу не переживать, что завтра ты опять куда-нибудь умчишься?

Я помотала головой и, невзирая на дикое смущение, подняла на него глаза:

— Не умчусь… Устала бегать. И больше не хочу никуда бежать.

Он склонился надо мной, наши лица почти соприкоснулись, и я прикрыла глаза в предвкушении.

— Осторожнее, — прошептал он мне в самые губы. — Я начинаю надеяться, что ты ко мне неравнодушна.

Я только и успела выдохнуть:

— Какие глупости…

Андрей тихо засмеялся, и его губы наконец отыскали меня. Прижались к моим губам сначала бережно, потом — настойчивее, побуждая ответить. И я не стала притворяться, я слишком долго ждала этот поцелуй. Я и не надеялась, что он когда-нибудь повторится.

Его язык прошёлся по моей нижней губе, и я тихонько застонала от наплыва ощущений, прижалась к нему, утопая в водовороте охвативших меня чувств.

Моё лицо оказалось в плену его больших

тёплых ладоней, и всё, что было до него, всё, что было кроме него, перестало иметь всякое значение, просто исчезло…

Эпилог

— Андрей Владимирович Волков, — она пыталась говорить строго, ёрзая у него на плече, пока он тащил её, вяло сопротивлявшуюся, наверх. — Так нельзя! Ты… ты представляешь, как это выглядит?

— Да плевать мне, как это выглядит, Миронова. Ты верёвки из меня не вей. Я и так тебе слишком многое позволяю, — проворчал Андрей, заволакивая её в открывшуюся дверь своей квартиры.

Надо сказать, тащить на одном плече эту егозу, а второй рукой пытаться попасть ключом в замочную скважину — не такая уж лёгкая задача. Пора переходить на электронные замки.

Он опустил её на пол в просторной прихожей, закрыл за собой дверь. Всё, теперь она никуда от него не денется.

Они ж всё это время встречались, как школьники — целовались и за ручки держались. Судьба испытывала его на прочность, заставив вкалывать, выравнивая все съехавшие к чертям обязательства по контракту. Он, как проклятый, дневал и ночевал в офисе, да и Женя трудилась не меньше — из-за расширения бизнеса пресс-службе тоже пришлось нелегко.

Но сейчас всё, баста! Даже если завтра ему придётся лететь на деловую встречу куда-нибудь на другой конец Земли, он её уже никуда не отпустит.

И какого чёрта ждал почти месяц, непонятно зачем оттягивая её переезд? Дел-то, как оказалось, на пару часов — сгрести все её вещи, закинуть в машину, а её на плечо и — вжух! — она живёт с ним.

— Нас же могли соседи увидеть! — на её щеках цвели розовые пятна. — Будут ещё думать, что ты сюда какую-нибудь… какую-нибудь лёгкую на подъём девицу притащил!

— Интересная характеристика, — рассмеялся Андрей, вытащил из кармана телефон, набрал нужный номер. — Ребят, вы пока помогите Елене Степановне с сыном. Всем, чем надо. Разгрузите вещи, подключите всю технику. И желательно в магазин заглянуть, если потребуется, окей? А потом подъезжайте. С нашей поклажей разберёмся.

Отключился, сунул телефон в карман.

— Вообще-то не тебе одной тут досадно, — он схватил её за талию и притянул к себе.

— А у тебя что стряслось? — проворчала Женя, всё-таки чуть присмирев.

— Я до сих пор злюсь на тебя.

Серые глаза удивлённо распахнулись:

— На этот раз за что?..

— За то, что мы зря теряем время. Хоть сейчас с твоим переездом. Хоть тогда.

— Тогда?

— В прошлом году. Твой рыцарский поступок заставил меня затормозить. Да что там, въехал в меня, как локомотив на всём ходу, — его пальцы скользнули ей под футболку, погладили по спине, и от того, как у неё при этом дрогнули ресницы, он невольно задержал дыхание. — Когда потом поползли слухи… я хотел заткнуть всем рты и поскорее прекратить все пересуды о том, что ты якобы попала в программу, потому что спала с сыном тогдашнего главы компании.