Босс мафии. Одержимость

Кисс Марианна

Я моргнул, открываю глаза, теперь ещё хуже. Два Платона.

– Что за… херня? – ладонью по лицу провел и смотрю… ладони две, – сука.

– Давай, Федя, увидимся, может ещё, – говорит Платон, встаёт и исчезает.

Я на стойке поник как-то. Гулко в голове отдаются чьи-то шаги. И совершенно четко ощущаю укол в шею, ну, а за ним темнота. Только почувствовал, как грузно свалился на пол. Глаза приоткрыл в щёлки, стоит надо мной человек. Не Платон… и улыбается. Зубы белые, белые, а лицо вроде незнакомое… Что ещё за хуйня?

Глава 8

Резко

сел на бетонном полу, схватился за голову. В мозгу, словно чугунным рельсом по черепу, железный, непрекращающийся звон.

– Бля, – прохрипел.

Разлепил тяжелые веки и… ничего не увидел.

Мрак. Вот реально, такой жопы я совсем не ожидал. С трудом выровнял кривую мыслей. Потянул шею, вытянул вперёд руку. Кажется, знаю где я. В этот подвал я сам не раз и не два должников забрасывал. А теперь тут я, собственной персоной, и сдается, кинули меня сюда не для того, чтобы выпить со мной ещё раз.

– Сука, – тряхнул головой, разгоняя наваждение от какой-то херни, попавшей мне в кровь.

Во мраке ничего, кроме безумной пляски демонов, ожидающих меня на пороге ада. Чую, будет мне страшный и неминуемый, совсем скоро. Упёрся рукой в пол, попытался встать, но не могу поднять собственное тело. Отшатнулся с места и влип во что-то… мягкое.

Рукой лапнул, остановился. Замер выжидательно. Человек. Рядом со мной лежит человек.

– Эй, Лёха, – толкнул в спину лежащего. Тело шатнулось. Явно человек без чувств и что-то подсказывает, что это всё-таки Лёха.

Пальцами полапал по спине, по голове, нащупал лицо. Толкнул, шлёпнул ладонью, приводя в чувство и… почувствовал что-то мокрое, липкое.

– Лёха, бля, что с тобой? Вот сука, – тронул шею, не могу нащупать пульс или нет ничего.

Переместил пальцы в другое место, тоже нет пульса. Приподнялся, но снова качнулся на место. Встать не могу, а надо. Руки уже все в крови. Запах. Густой, сладковатый запах смерти бьёт в нос, отрезвляя и заставляя, шатаясь, раз за разом пытаться встать.

Я не серливый, но вся эта лабуда что-то не очень мне понравилась, и внутри защекотало стойкое чувство опасности, нависшей надо мной, как никогда ещё не нависала.

– Мать твою, вот это передряга.

Бывали когда-то моменты, закипал адреналин, но чтобы вот так вспрыснулось, это впервые. Дернулся сильнее, поднял окровавленную руку, нащупал стену, уперся и начал вставать. Вот они где девяносто пять не пригодились. Что угодно могу поднять, себя не могу. Пальцы скользят по крашеной стене, упор нечёткий, не удерживает тело.

С трудом и не с первой попытки удалось встать на ноги. Держусь за стену, ногой уперся в тело человека. Понять бы, Лёха или нет.

Если братец меня с трупом закрыл, значит, решил избавиться. Всё уже. И поделать же ничего не могу. Не пойму только, нахрена кололи, можно было сразу и туда. Тут явно какой-то замысел.

Глаза пытаются привыкнуть к темноте, но это невозможно. Как можно привыкнуть к кромешному, не пропускающему мраку. Уперся в стену ладонями, стою, вытряхивая из головы насильно затолканную туда дурь.

Вроде светлеет в мозгах,

да не светлеет в подвале. Минут пять прошло, стало ещё лучше. Не от осознания, что нахожусь в чёртовом подвале с трупом, вероятнее всего, Лёхи, а от дряни вроде голова начала очищаться, руки заработали, ноги крепче встали.

Вспоминаю, как выглядела эта комната, когда я в неё когда-то, хуй знает когда, входил.

Квадратная, с грязным бетонным полом. Три на четыре где-то. Протянул руку в сторону по стене. Нет угла. Сделал шаг в сторону, уперся ладонью в стену сбоку. Если мы под этой стеной, значит дверь где-то сзади.

Пока оторваться от стены не решаюсь, чтоб не рухнуть тут снова. Постоял немного и пошел по периметру, упираясь в шершавую поверхность руками. По-любому на дверь наткнусь. Несколько шагов, ещё несколько, и стена закончилась. Проём дверной. Пальцами уперся в холодную сталь двери.

И только уперся, тихий скрип подсказал, что дверь не закрыта. Я замер, прислушиваясь. Как так? Свалили нас сюда, как мешки, и дверь не закрыли?

Может, подумали, что я тоже труп?

Да нет, трупы в подвале прятать, такое себе. Их в лес закапывать возят или на озеро с привязанным камнем в ногах. Наверное, наоборот подумали, что Лёха не помер и его сюда ко мне живого, а он, видно, уже в подвале смертушку принял. Не повезло Лёхе сегодня. Ну, Платошка, у меня за всё получит.

Толкнул дверь сильнее, она поддалась и появилась полоска тусклого света. Сразу стало легче глазам, темнота хоть и не полностью, но рассеялась. Я обернулся на человека у стены. Лёха. Конечно. Глаза открыты, на горле сбоку небольшое круглое отверстие запеклось, потемнело уже. На полу лужа крови.

На хрена они его? За что, бля? Понятно за что – за верность мне.

Иду дальше, дверь сильнее толкнул, проскрипела и затихла. А там тишина. Точно вымерли все. Может, и правда вымерли?

Пришёл, как можно тише ступая, по узкому коридору. Подошел к двери, ведущей наверх. Если она закрыта, то понятно, почему дверь в подвал не закрыли. Положил ладонь, осторожно надавил… тоже поддалась.

Что за хрень? Все двери открыты. Неужели думали, что я жмур?

Нелогично что-то.

Сделал два шага по ступенькам, коридор, по нему стараюсь идти тихо. Какой-то звук нарушил тишину. Разговор. Только не в реале… телек. Кто-то спокойно смотрит телек, пока я в подвале валяюсь рядом с Лёхой с проколотым горлом.

Иду ещё тише, двигаюсь, как тигр, огромный, но бесшумный. Убью любого, попадись только кто на пути. Дошел до края стены, прижался всем телом. Затих.

Пару секунд передыха, в голове ещё не совсем в порядке. Выдохнул, повернулся, выглядываю осторожно.

И что я вижу, на полу лежит человек, повернул ко мне голову, а на лице застыла маска смерти… Платон!

– –

Бросился к брату.

– Бля, сука! Какого хрена! – хотел тронуть, помочь, встать, не верю, что он мертв… но резко остановился, обернулся, сквозь голоса в телевизоре новый звук – вой полицейской сирены.