Босс (не) моих фантазий

Фомина Любовь

– Значит, ты моя девушка.

– Я на это согласия не давала.

Павел Сергеевич подходит ко мне ближе и наклоняется, практически касаясь своими губами моих.

– Мне так не кажется.

– Павел Сер ... Паш, - осекаюсь я. Язык не поворачивается в такой момент называть его по имени и отчеству.

– М?
– Касается он моих губ.

– Нас может кто-то увидеть!
– Резко практически отпрыгиваю я от него. Но Павел Сергеевич лишь начинает смеяться.

– Пускай смотрят. Мне скрывать нечего.

– Но мы на работе.

–

Хорошо. Могу я запереть дверь и поцеловать свою девушку, раз та боится публичного порицания?

– Ты можешь попробовать.

Павел Сергеевич не блефует! Он подходит к двери и запирает ее на ключ. А после возвращается ко мне.

– Ну и где твоя девушка?
– Ехидно спрашиваю я, специально выводя директора на эмоции.

Глава 43

Но Павел Сергеевич пропускает все мимо ушей. Он подходит ближе и обнимает меня за талию, вздыхает аромат моих волос и утыкается в шею.

– Лер, хватит игр.
– Говорит он тихо, практически интимно.

У меня перехватывает дыхание. Прикосновения директора вызывают мурашки у меня по всему телу. Не могу я нормально разговаривать с ним, да и тем более спорить в такой момент. И он это прекрасно понимает! Какой же хитрый жук этот Павел Сергеевич.

Он целует меня в щеку. Медленно. Нежно.

В голове проносится тысяча мыслей о нашей ночи, мельтеша бумерангом картинок перед глазами. Так и хочется заурчать, как домашний кот, от ласки и прикосновений.

– Вдруг кто-то придет, - говорю я как можно тише.

– Но дверь закрыта, - так же тихо шепчет мне на ухо Павел Сергеевич.

– Мы на работе, - не унимаюсь я, практически растворяясь в его поцелуях.

– Ммм ...

Раздается стук в дверь, сразу же возвращая меня в реальность. Павел Сергеевич лишь по-привычке оборачивается, но к двери не подходит. Стук повторяется.

– Ты не хочешь открыть дверь?
– Пытаюсь я вернуть в реальность и директора.

– Не хочу, - улыбается он, заглядывая мне в глаза.

– Павел Сергеевич! Павел Сергеевич!
– Раздается противный голос секретарши из-за двери.
– Вы там? Это важно!

– Вот же ж ...
– Раздраженно выдыхает он, опуская голову.

Резким движением Павел Сергеевич практически одновременно отпирает и открывает дверь. До меня даже холодок доходит.

– Да, Екатерина?
– Отвечает как будто бы ровно директор, пытаясь скрыть раздражение.

– Я помешала?

– Да. У меня перерыв, а вы приходите и ... Что у вас?

– Только что получили от клиента, - протягивает секретарша какие-то бумаги директору.

– И это настолько срочно?
– Недоверчиво уточняет директор.

– Клиент попросил, чтобы бумаги были переданы как можно скорее.

– Хорошо.
– Делает Павел Сергеевич вид, будто верит в слова секретарши, но меня не провести.
– Что-то еще?

– Нет.

Павел Сергеевич бросает бумаги на стол, явно

пребывая в бешенстве от того, что его планы нарушили. Он наливает стакан воды и осушает его в одно мгновение.

– Вы даже не посмотрите, Павел Сергеевич? Сказали же, что срочно, - вновь специально я еще больше вызываю в нем злость, хотя и понимаю, что этого делать совсем не нужно. Просто ... интуитивная месть такая за все то, что говорил он мне. И как он сам меня выводил на эмоции, забавляясь над моей реакцией.

– Мы успели перейти обратно на “вы”?

– Но мы же на работе, - улыбаюсь я, не скрывая радости, что могу хотя бы здесь называть его так, как мне хочется.

– Ясно.
– Садится он на стул и заводит руки за голову.
– Не наигралась еще? Смешно, да?

– Ну может немного, - пытаюсь я сдержать улыбку, но удается это плохо.

– А знаешь, что ... Вот.
– Кладет директор какой-то ключ мне на стол, с грохотом ударяя по нему.
– Это от твоей квартиры. Тебе и правда лучше вернуться к себе домой. А когда наиграешься, тогда и поговорим.

Этого я никак не ожидаю. Что его настолько сильно задело? Что я то опять не то сказала или сделала? Но в обиженку сейчас играть не время и не место.

Я с гордой поднятой головой забираю ключ и убираю в сумку.

– Знаете, Павел Сергеевич, - все же нахожу я в себе силы ответить на его выпад, - разберитесь сначала сами в себе.

– Мне в себе?
– Как-то ну слишком кровожадно смеется он.
– Это мне в себе? Ну уж нет, Лера. Я для себя все уже решил, и лишние нравоучения мне не нужны.

– Все решили? А как же я? У меня нет права голоса?

– Тебе теперь нужно право голоса? Как интересно! Не ты ли вечно споришь со мной, а потом оказываешься якобы права. Не по твоим ли правилам все происходит? Если тебе что-то не нравится, то ты просто уходишь, не давая никаких объяснений, а меня оставляешь в дураках, вынуждая бегать за тобой.
– Начинает открыто орать Павел Сергеевич, в бешенстве расхаживая по кабинету.
– А после еще я должен тебе доказывать что-то? Должен уговаривать тебя поверить, убеждать в том, что у меня действительно есть чувства? Серьезно, Лера? И это мне нужно разобраться в себе?! Ты бегаешь от меня, потом приходишь сама, после опять убегаешь и так по кругу!

– Напомню, мы на работе.
– Пытаюсь говорить я как можно спокойнее, договариваясь сама с собой пострадать позже.
– Но вас же это не волнует. В прочем, вас не волнует ничего, что не связано с работой. И даже сейчас вы ведете себя эгоистично, наплевав на мои чувства и желание не афишировать хоть какие-то отношения между нами, выходящие за грань рабочих. У вас же идеальная репутация. А все вокруг только и ждут, когда вы кроме работы найдете хоть какое-то занятие. И бинго! Вы это занятие находите, но только не спрашиваете у меня, хочу ли я быть в центре такого внимания. Подумайте об этом, а я ухожу.
– Договариваю я практически со слезами на глазах.