Босс скучает
Шрифт:
Пытаюсь напомнить себе, что меня это не касается. Но тщетно. Тонкая острая игла ревности уже начинает жалить прямо в сердце.
Ой, опасный признак.
Мой телефон оживает прямо в моих руках, когда я бездумно листаю ленту социальной сети, и имя виновника моего плохого настроения высвечивается на экране.
Я практически выпускаю сотовый из рук, неловко пытаюсь поймать его и подхватываю уже с дивана, между подушками которого он чуть не затерялся.
— Герман? — вместо «привет» говорю я, будто не могу поверить, что он сам звонит мне.
— Привет,
Последнее время я для него снова стала «Варей», не «Варварой» и не «Мельниковой», как в начале. От собственного имени, произнесённого его богатым голосом, в груди теплеет.
— Что-то случилось? — живо спрашиваю я, исправляя оплошность.
Не хочу, чтобы он чувствовал моё смятение.
— Что-то обязательно должно случиться, чтобы я тебе позвонил?
— Не знаю, ну… ты же мой босс, — со смешком отвечаю.
На душе как-то странно: я очень рада слышать Германа и вместе с тем не понимаю, как мне вести себя.
Мы перешли границы, а толком не поговорили. С другой стороны, пара поцелуев — ещё ничего не значит. Мне ли этого не знать! Я ведь взрослая девочка.
— Да, собственно, ты права. Кое-что случилось.
Настроение резко падает. Вот так — я это знала с самого начала. Никакой фантастики — просто бизнес.
— Забыл тебя предупредить в пятницу насчёт мероприятия.
— Какого мероприятия?
— Тебе, наверное, больше известно, чем мне. Я первый раз туда отправлюсь. Приглашение прислали три недели назад, у меня как-то совсем вылетело из головы, что там надо быть, — вздыхает он так, словно ему особо не хочется никуда идти, а на плечах у него стотонный груз.
Где бы не находился Герман, там очень тихо. До меня не долетает никаких посторонних звуков. Интересно, он в номере отеля? Или у него есть квартира в Москве? Стоило ли перевозить офис в Питер, если он постоянно мотается в столицу? Или он и не в Москве вовсе?
— Хотел, чтобы ты составила мне компанию.
Удивлённо вскидываю брови, как хорошо, что Герман меня сейчас не видит.
Ладно, он говорит — это деловое мероприятие? Конференции, бизнес встречи, деловые завтраки, воркшопы — это моя стихия. За годы работы я как следует поднаторела в неформальном общении после официальных частей.
— А что это и когда будет?
Герман поясняет, и я потрясённо сажусь на диване, уже отрицательно мотая головой.
— Что? Нет… исключено. Я не могу! — последняя фраза уже даже больше для меня, чем для него.
— Почему? — спокойно спрашивает Островский.
А у меня для него нет нормального объяснения. Да и не совсем деловое мероприятие это в общем-то.
— Ты, что, опять изучал моё резюме в личном деле? — вместо ответа кидаю я.
— Мне достаточно было прочитать его один раз, и я всё запомнил, — заявляет Герман. — Варь, подумай хорошенько, ты мне там понадобишься.
— Я… не знаю.
От его «понадобишься» моя решимость пошатывается. Это, конечно, не «нужна», но уже кое-что.
— Ладно, как узнаешь, сообщи. Желательно до среды.
Смех Германа тает в трубке, оставляя меня наедине с самой собой.
32
Когда
— Нам здесь понравится? — интересуется Герман, окидывая взглядом вытянутое трёхэтажное здание, вдоль которого мы медленно проезжаем.
— Смотря, какие цели ты преследуешь, — ровно отвечаю я.
Взвесив все за и против, я всё-таки решилась составить ему компанию. Вопрос: почему он пригласил меня, до сих пор оставался открытым. Я в курсе, что приглашение он получил на две персоны — оно всегда было на двоих. Вторым приглашённым мог бы быть любой человек, даже не связанный с нашей сферой деятельности. Герман позвал меня, потому что ему так захотелось или потому что он посчитал, что это выгодно для фирмы?
Знаю, на этом сборище обязательно будут люди, с которыми я совсем не хочу встречаться. Ещё и потому, что они могут ненароком сказануть какую-нибудь ерунду в мой адрес, и если это дойдёт до ушей Германа, не знаю, как он к этому отнесётся.
Тебе ли не всё равно?
Оказывается, что не всё равно.
Одно дело пересечься на конференции или выставке, а здесь — на ежегодной встрече, приуроченной к двадцать первому ноября — дню аудитора и бухгалтера, весь флёр официоза теряется. Вечерний банкет и обильные возлияния, которые крайне успешно способствуют налаживаю неформальных связей, их же, эти связи могут и подпортить.
— По сути — большинство здесь наши конкуренты, но и потенциальные партнёры тоже присутствуют. Возов большое внимание налаживанию связей не уделял, насколько я понял.
— Да, наша фирма обычно справлялась сама, — киваю и наблюдаю, как Герман паркуется.
— И зря, могу тебе сказать.
Несколько уверенных манёвров, и автомобиль занимает пустующее место.
Думала, что по дороге сюда буду чувствовать неловкость, но её не было и нет. Лишь лёгкая нервозность никак не отступает. Островский не бросается намёками и с поцелуями больше не пристаёт. Сейчас это точно всё усложнит. Всё-таки нам надо сначала поговорить, а потом, если он снова начнёт нежнижать, в лоб спрошу, чего он добивается.
А если он больше не начнёт нежничать?
Об этом я даже думать не хочу.
На крайний случай, начну нежничать первой.
От этой мысли мне становится смешно, и я, не сдержавшись, хихикаю.
— Что такое? — Герман поворачивается ко мне, в его ярких зелёных глазах я вижу удивление. — Что так рассмешило?
В салоне разом становится трудно дышать, будто воздуха не хватает.
— Эм… это нервное, — говорю полуправду. — Оценила силу дождя. У тебя зонтик есть?
— Боюсь, придётся пробежаться.