Босс. Абсолютная власть
Шрифт:
— Да, Мариночка, — вместо меня отозвалась бух. — Но об этом лучше поговорить потом… — И странно оглядела потолок и стены кабинета.
Всегда знала, что она не глупая женщина, но как догадалась о новой технике шефа?
Работа делалась из рук вон плохо, по крайней мере, у меня. Маринка остервенело клацала по клаве, то и дело заваривала чай и явно бесилась.
— Не обращайте внимания! — махнула она рукой, когда мы все-таки признались друг другу, что все мысли о другом. — Просто как представлю — плохеет! Вика у нас девчонка видная, шеф-то сразу на нее глаз положил. А если бы
— Так, девоньки, — начальственно стукнула кулаком по столу бух. — Чувствую, сопьюсь с вами с такими вывертами, но нервы поберечь надо… — Она залезла в новую сумочку, которой утром похвасталась, и достала оттуда плоскую бутылочку коньяка. — По кофейку?
Покофейничали хорошо, до дна… Зато всех отпустило. И когда Славка позвонил мне, я, подобревшая, мило с ним поворковала, ни словом не намекая на происходящее.
Девчонки, краем уха слушавшие разговор, пришли к выводу, что нет худа без добра, и с облегчением выдохнули. Потом мы за два часа до окончания рабочего дня сделали все самое необходимое и разъехались по домам. Вернее, нас развез шофер.
Как только Маринка покинула машину, я осталась одна. Всего пять минут — и грусть снова одолела меня. Потому что я не могла придумать, как поговорить со Славкой. А что это необходимо — даже не сомневалась.
В большой квартире, которую он снимал, без него было пусто и неуютно, несмотря на дизайнерский интерьер. Даже огромная ванная, наполненная теплой водой и ароматной пеной, только больше заставляла думать о нем. Как и полный холодильник, забитый до отвала… Просторная кровать… Телек…
Полночи я ворочалась, куталась, пыталась удобнее улечься. Всего-то не хватало Славкиного плеча, чтобы положить голову и пригреться под бочком. Но, все-таки, я хоть и искрутилась вся, а все равно потом заснула.
Зато утром, проснувшись по звонку, два раза на пять минут откладывала подъем. На третий сигнал с тяжелой головой поднялась и пошла за свежим кофе. Удобно, когда в определенное время у тебя есть свежайший кофе.
Достала из холодильника вкусняшки, составила на стол, заварила чай и позавтракала. Вкусно, но грустно. Чтобы стало веселее — включила телевизор. Не сразу, но попала на местный канал, под который торопливо одевалась и причесывалась.
Ведущий бодрым голом рассказывал о погоде, о выставке в картинной галерее, прорыву водопроводного канала, о кофейном фестивале; о рейде гаишников, которые лишили прав нескольких алкоголиков.
Я слушала вполуха, бегая по квартире, но безопасность на дорогах мысленно поприветствовала. И как раз собирала волосы в пучок, когда ведущий торжественно сообщил:
— Массовой женской дракой закончился вечер в одном из известных клубов нашего города. Ссора между девушками разгорелась прямо в заведении, за одним из столиков… — включилось видео с камеры, — когда блондинка отвесила шатенке пощечину… Посмотрите, девушки падают на пол, сносят столик. Словно для полноты картины к ним присоединяется
Смотреть, как перебравшие девки дерутся, удовольствие сомнительное. Я выключила телевизор и побежала обуваться. Не хватало еще опоздать.
На работу водитель домчал меня вовремя. Маринка открыла офис, включила комп и, увидев меня, влетевшую в кабинет, обрадовалась.
— Вторая подтянулась! — улыбнулась. — Осталось Веру Павловну дождаться. — Подмигнула.
Так-то бух всегда почти приходила первой, но в жизни всякое бывает, поэтому входя в рабочий ритм, мы болтали с Маринкой, как прошел вечер, когда в кабинет с круглыми, очумелыми глазами влетела Вера Павловна. Но самое удивительное — это ее причесон, который в этот раз был уложен не умелыми руками нашего буха, а ее подушкой…
— Девки! — сверкая черными глазищами, замурчала она. — Карма есть! Как и Бог! — И ткнула пальцем в потолок. — Он метит шельму!
– Чего случилось-то? — испуганно уточнила Маринка. Что-то наша Вера Павловна слегка не в себе.
— А случилось, что не пошли Крыске краденные деньги на пользу! Не пошли! — помахала перед нашим носом пальцем и плюхнулась в свое кресло. — Я даже на радостях Мальчику еды забыла положить. Ну да ладно, у него еще с ночи осталось…
Мы с Маринкой переглянулись: точно не в себе, раз своего песеля позабыла.
— Утром, собираюсь я, значит, ем… Телевизор одним глазком поглядываю. Там всякую ерунду рассказывают… А потом показывают драку женскую…
— Что начала блондинка? — спрашиваю, подозревая, что тот сюжет я тоже смотрела.
— Да, — поникла бух. — Тоже смотрела?
— Не досмотрела, некогда на пьяных дурищ любоваться, — фыркнула я.
Вера Павловна поморгала, снова поморгала, а потом укоризненно заметила:
— А тебе бы, Вика, не мешало бы и досмотреть. Но ничего, я тебе видеозапись подарю! Так же Гнешка! Ей же мордаху побили!
Мы с Маринкой так и ахнули. Я даже в кресло плюхнулась, а вот подружка моя оскалилась и заявила:
— И мне подарите! А пока его нет, хочу услышать все, что знаете!
— Ну вот, отмерли! А я уж думала, что одна такая злопамятная тетка. Итак…
— Из самых достоверных источников я узнала, что Гнеша после того, как вышла из больницы, заявилась в один из самых пафосных клубов нашего города. Не терпелось ей показать богатство сделанное. Пришла вся из себя — за женихом. Ей там приглянулся один. Да беда, красавчик приглянулся еще кому-то. И на белом танце они его не поделили… — бух ехидно улыбнулась.
— Звездец!
— Это еще не все! Подралась она с дочкой господина Лепихина и ее подружкой — тоже дочкой некоего властного лица. Но те дамы оказались не промах — дали сдачи и… лишили Гнешку…
— Глаза?! — выпалила Маринка, хватаясь за сердце.
— Не-е! — покачала головой довольная Нина Павловна. — Правой сделанной груди. Имплант лопнул!
— Бля-яшки-мушки, — выдохнула я. Конечно, я злая, но все же не злобная. Как представила, каково Крыске было, самой подурнело.
— Угу. Я звонила ей. Она долго трубку не брала, а потом ответила. Голос тихий-тихий. К повторной операции готовится.