Босс
Шрифт:
Диана поднялась с парусинового стула, подошла к Джеку и рукавом рубашки вытерла ему пот со лба.
Джеку стало не хватать воздуха.
— Слушай, может, ты разрешишь капитану обрезать леску?
Джек искоса глянул на Диану.
— Никогда. Этому сукиному сыну не взять надо мной верх.
Джек боролся с марлином полчаса. И победил. Но и марлин вымотал Джека. Как только рыбина оказалась на палубе, Джек свалился с парусинового стула, распластавшись рядом с марлином. Капитан приказал мальчишке на всех парах идти к берегу.
— Нет, —
Она опустилась на колени и поцеловала его.
Через две минуты Джек, как и обещал, поднялся и сел на парусиновый стул.
— Разворачивайтесь! — Он указал в открытое море. — В чем дело? Никогда не видели уставшего старика?
Капитан взглянул на Диану. Та кивнула. Капитан приказал мальчишке сменить курс. Диана достала из холодильника сандвичи и пиво и уселась на палубу рядом со стулом Джека. Капитан измерил марлина и объявил, что в нем шесть футов и одиннадцать дюймов. Экземпляр не рекордный, н внушительный.
На том для Джека рыбалка закончилось.Он сидел и следил за успехами Дианы. Она поймала еще одного тунца, а потом пятифутовую барракуду, которая тоже боролась до последнего.
В два часа дня они повернули к берегу. Капитан посоветовал Джеку и Диане уйти в каюту, слишком много времени проведено на солнце. Они спустились вниз, сели на койку, и тут импульсивно Джек обнял Диану и поцеловал. Она ответила на поцелуй.
— Господи, — прошептал он ей на ухо. — Ты вернула мне, казалось, безвозвратно утерянное.
— Что именно? — также шепотом спросила она.
— Мой оптимизм. Вдохнула в меня новую жизнь. Ты и представить себе не можешь, как я тебе за это признателен.
Диана понимала, что должна уехать из Флориды в конце января. Джеку врач рекомендовал провести там и февраль. Джек вызвал в Форт-Лодердейл самолет компании. В четверг, 1 февраля, вместе с Дианой Джек улетел в Вашингтон. Прежде чем она покинула самолет в Вашингтоне, они поцеловались, и Джек пообещал, что вернется в столицу через две недели.
Мэри Карсон собрала совещание в хьюстонском «Петролеум-клаб». В тот мартовский вечер она сидела за столиком с Билли Бобом Коттоном и Реем Ленфантом.
Когда принесли выпивку и пару минут продолжалась болтовня о пустяках, Мэри спросила: «В последнее время кто-нибудь из вас видел Джека Лира?»
— После инфаркта — нет, — ответил Рей.
Покачал головой и Билли Боб.
— Он уже три месяца не появляется в своем кабинете не интересуется делами. Когда умерла его жена, он отсутствовал еще дольше. Но, откровенно говоря, у меня возникло ощущение, что Джек полностью утратил интерес к нашей компании. В этом году ему исполняется шестьдесят семь лет, он перенес инфаркт и уже оглядывается, не стоит ли за спиной старуха с косой.
— Лучше бы ты этого не говорила, — усмехнулся Билли Боб. — Мне самому скоро стукнет шестьдесят пять.
— Но у тебя не было
— К примеру, «Карлтон-хауз», — вставил Рей.
— И «Карлтон-хауз», и личная жизнь, — кивнула Мэри. — Джейсон Максуэлл не случайно назвал его Ле Метром. Знаете, с кем он сейчас спит? С Кэти Маккормак, бывшей секретаршей Дика Пейнтера. Господи, ей шестьдесят два года! Я удивлена, что он не попытался подкатиться ко мне!
— Разочарована? — улыбнулся Рей.
— В некотором смысле, — ответила она ослепительной улыбкой. — Но теперь Джек Лир не появляется на работе по другой причине. У него новая подруга. Похоже, это не простое увлечение. Диана Хеклер, член палаты представителей от одного из избирательных округов Нью-Джерси. Дважды в неделю Джек летает в Вашингтон на самолете компании.
— С какой стати мы все это обсасываем, Мэри? — нетерпеливо спросил Билли Боб. — Ты попросила нас приехать. Наверное, на то есть причина?
— Да. Я думаю, мы должны подумать о том, кто сменит Джека на посту главного управляющего Эл-си-ай.
Билли Боб покачал головой и нахмурился.
— Ты хочешь увести у него компанию?
— Он по-прежнему будет председателем совета директоров. Оставим ему кабинет и все привилегии. Но контроль за текущей деятельностью компании должен перейти к другому.
— Другому, — покивал Рей. — То есть к тебе.
— Компанией не может управлять человек, не отдающий ей себя целиком. Главный управляющий работает по четырнадцать часов в сутки. Джек Лир не из таких… насколько мне известно.
— На собрании акционеров нам придется собрать больше голосов, чем будет у него.
— У каждого из вас по пять процентов голосующих акций. Мой отец оставил мне пять процентов, а еще тринадцать я скупила. Эти акции записаны не на мое имя, но я их контролирую. То есть могу голосовать восемнадцатью процентами. Вы — десятью. У Дика Пейнтера так и остался один процент, и он проголосует заодно с нами. Получается двадцать девять процентов, вполне достаточно для того, чтобы поставить под свой контроль большинство компании, за исключением тех, где акции распространены среди ограниченного числа акционеров. Эл-си-ай к таковым не относится.
— Не забывай, что у Джека есть союзники. Шесть процентов акций Харрисона Уолкотта отошли Джони и Линде. Джони прикупила еще два процента. Фредерик, Дуренбергер, Моррилл и Салливан получали ежегодные премии акциями и сохранили по своему одному проценту. То есть это еще как минимум четыре процента в пользу Джека. Два процента у Салли Аллен, а она знает, что обязана Джеку всем. И, разумеется, у него есть свои десять процентов. Сколько получается?
— Двадцать четыре, меньше наших двадцати девяти. Кроме того, мы можем заручиться поддержкой мелких акционеров.