Босс
Шрифт:
— Мы умеете убеждать, мистер Лир.
Джек вновь улыбнулся:
— В бизнесе вам сопутствует успех, мистер Дикинсон. Возможно, я проявляю недопустимую самоуверенность, указывая вам, что надо делать. Но уж в радиорекламе я кое-что понимаю.
— Мы обсудим ваши предложения, — кивнул Дикинсон. — Вы не будете возражать, если в ближайшие дни я приглашу вас на ленч в «Йель-клаб»?
Джеку и Энн так понравился дом, которые они снимали в Гринвиче, что весной 1949 года они его купили. Энн ждала второго ребенка, и городской особняк в Нью-Йорке их уже не устраивал. Они решили не продавать его и не перевозить свою антикварную
В июне они отправили в Гринвич миссис Джимбел и Маленького Джека. Двухлетний карапуз полюбил пляж и, будь его воля, не уходил бы оттуда сутками. Присцилла поехала с ними, чтобы подготовить дом к приезду Джека и Энн, а также Джона и Джонни, которые собирались провести в Гринвиче весь июль.
А в городском особняке Джек и Энн наслаждались компанией друг друга, давно уже им не удавалось побыть вдвоем.
В конце июня, в пятницу, Джек уехал с работы пораньше и появился дома к шести вечера. Энн встретила его в грации цвета слоновой кости и черных чулках, крепящихся к ней на резинках.
— Господи! — воскликнул Джек.
— Пока я еще могу показаться тебе в таком виде. В следующем месяце начну раздуваться.
На кофеином столике стояла бутылка «Джонни Уокер Блэк» и ведерко со льдом. Сама Энн из-за беременности позволяла себе только бокал белого вина. После того как Джек налил себе виски с содовой, а жене — вина, они постояли у окна, глядя на Фэ-дэ-эр-драив [67] и Ист-ривер.
— Вроде бы меня могут включить в десятку женщин, которые одеваются более элегантно, чем остальные.
67
Фэ-дэ-эр-драйв, по инициалам президента Франклина Делано Рузвельта, магистраль, проложенная вдоль Ист-ривер и названная в его честь после смерти.
— Несомненно, ради того, чтобы удостоиться такой чести, ты потратила меньше всех.
— Такой чести и должны удостаиваться те, кто знает, как этого добиться, не потратив целое состояние. У меня всего одиннадцать пар обуви, включая теннисные и пляжные туфли. Я сосчитала их сегодня утром. А у многих кандидаток обуви за шестьдесят пар.
— Что делать с такой горой обуви?
— Ума не приложу.
— Что хотят отметить-неуемную страсть к покупкам или элегантность и вкус?
— Без комментариев, — рассмеялась Энн.
Они стояли бок о бок достаточно далеко от окна, чтобы их не видели снизу. Одной рукой Джек обнимал Энн за талию.
Энн нащупала рукой его вставшего на изготовку «молодца».
— Главное, конечно, в том, чтобы появляться в нужных местах и в нужное время, — продолжила Энн. — Кстати, перед нашим отъездом в Коннектикут мы должны побывать на обеде в «Английском союзе» и «Лотос-клаб». Когда откроется осенний сезон, у меня будет причина не появляться в нужных местах и в нужное время.
— Я тоже никуда ходить не буду, — вставил Джек.
— Вот
Джек повернулся к Энн и нежно ее поцеловал. Он трепетно относился к новой беременности жены и боялся хоть чем-то причинить ей боль, навредить.
Она же ткнулась языком ему в рот, превратив поцелуй из платонического в эротический.
— Может, ты и прав, проявляя осторожность, — прошептала она. — Возможно, я уже на той стадии, когда мне не стоит подпускать тебя к себе. Но мне это так нравится. Раньше я бы не поверила, если б мне сказали, что я буду получать от этого такое наслаждение. Но я все равно могу получить его… хотя бы чуть-чуть. И я знаю, что тебе это очень правится, муж мой!
Он поцеловал Энн в шею.
— Без этого можно обойтись, дорогая.
— Но мне хочется. Почему моя беременность должна на всем ставить крест? Пожалуйста, снимите брюки. Присядьте.
Скинув брюки, трусы и пиджак, но в рубашке и галстуке Джек уселся в обитое бархатом кресло и раздвинул ноги. Энн опустилась на колени с салфеткой наготове. Плюнула на нее, потом протерла «рабочий инструмент» Джека.
Энн подняла голову, бросила на мужа плотоядный взгляд, потом наклонилась и обхватила губами пенис Джека. С минуту она то заглатывала его поглубже, то освобождала до самой головки, потом вытащила изо рта и начала вылизывать язычком. Это у нее получалось лучше всего. Энн знала, как вызвать наиболее острые ощущения.
Джек кончил быстро. Она проглотила основной заряд спермы и высосала последние капельки.
Джек упал на колени рядом с женой, чтобы обнять и поцеловать ее.
— В одежде или нет, — хрипло прошептал он, — ты лучшая. В этом нет никаких сомнении. Я и представить себе не мог, что буду так любить женщину.
— Я тоже тебя люблю. Ты это знаешь. Но я хочу, чтобы у нас была полная ясность. Первый раз я сделала то, что делаю и сейчас, только из любви к тебе. Я полагала, что иду на жертву. А теперь мне это нравится ничуть не меньше, чем тебе. — Она улыбнулась, повела плечами. — Отличный способ для разрядки во время беременности, не так ли?
Отличным способом полагали это и брат с сестрой, которые страстно любили друг друга, но больше не могли допустить беременности Джони.
Кимберли и Додж вновь превратили чердак в любовное гнездышко, обезопасив его крепким замком. Им казалось, что Джон и Джони не подозревают, что происходит наверху. Но Джону исполнилось семнадцать, Джоан — пятнадцать, и они знали. Они знали, что их мать и Додж будут отсутствовать не меньше часа, если они поднимались наверх и закрывали дверь чердака не только на замок, но и на цепочку. Опять же скрип деревянных ступеней всегда предупреждал их о том, что взрослые спускаются вниз. Так что у брата с сестрой было время, когда их никто не мог застать вдвоем.
Как раз в тот момент им захотелось заняться любовью, и они ею занялись. Джон языком довел сестру до экстаза. Потом она взяла его набухший член в рот. Сперму Джони никогда не проглатывала. Сплевывала ее в салфетку, которую незамедлительно спускала в туалет.
Джони вернулась из ванной, где она также прополоскала рот. Они начали одеваться.
— К чему все это приведет? — прошептала Джони.
— Не знаю. Пока мы ничего не можем поделать. Потом… кто знает?
— Тебе следует завести другую девушку.