Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку
Шрифт:
Только вот всё это было совсем ненормально.
“Мистер ИКС” являлся на каждом шагу. Я толком не представляла его со всех сторон, потому и в стоящем ко мне спиной мужчине у куллера, и в неясном профиле на фоне окна— мне везде мерещилось ещё— не— моё— начальство!
Озабоченная Кристина— это что-то новенькое!..
– Меня зовут Роман Игоревич Кирсанов,– оборвал поток мыслей его глубокий голос.– Если вы знакомы с требованиями к отбору, то в курсе, что я жду от секретаря— помощника. А стало быть, знаете, я не возьму за красивые глаза, по блату, от нечего делать.
“Скорее всего”– приписочка наводила на мысль, ухватиться за которую не успела. По залу коротко пролетели нервные вздохи. Да уж, обстановку нагнетать Кирсанов— спец. Не только я напряжена, все кандидатки…
– Первое задание…
Голос его звучал властно, требовательно и чарующе… а я мысленно рисовала Макса в форме “Ливера”. И мой Макс забивал… забивал… забивал… на меня. Тьфу ты, голы в ворота Кирсанова.
А Роман Игоревич бежал… бежал… ко мне. Стоп… не ко мне. Он бежал… с мячом.
Промахнись, Роман Игоревич, ох промахнись, родной!
И тут я в образе стрикера, но с алыми губами, пересекаю футбольное поле, завладевая его вниманием.
Он запинается… мяч…
– Кристина Кравчик!– мои фантазии обрушил недовольный тон Кирсанова.– Вам персональное приглашение?
Я аж вздрогнула.
О, боже, вот зачем такой интимный подтекст? Ему что, вчерашнего не хватило?
Не знаю, что прочитал на моём лице, но Роман Игоревич прищурился:
– Если не готовы к серьёзной работе, вам тут не место!– припечатал холодно.
Вот так! Из огня, да в полымя, сразу потом ледяным умылась, а пронизывающий взгляд Кирсанова пробрал до самых костей!
– Простите,– поспешно нырнула в компьютер носом, а глаза скосила на монитор соседки, старательно рассматривая, что нужно делать. Коль прослушала, так подсмотрю… Но у неё пока было пусто.
Ладно, из ничего тоже можно что-то вычленить— я открыла ту же программку.
А потом так и качалась— лево— право, ожидая, когда соседки наконец начнут что-то делать. Начать решила, как обычно с “рабочего места”. Блокнот. Ручка. Телефон, ноутбук поближе, экран чуть шире открыть. Это всё мелочи, конечно, не могу я начать работу, пока всё не будет под рукой.
Откуда фанатизм? Да потому что неоднократно роняла ноутбук, зацепившись за шнур, пока тянулась к блокноту, проливала чай и так далее, и так далее.
Так что жизнь научила: если ты— Кристина Кравчик, лучше будь аккуратна! Ты точно что-то уронишь!
Поэтому перед работой я обязана быть готова на все случае жизни! Глазами обшарив своё место, запоздало заметила, что мои серенькие, к слову, соседки, забыли об испытании— глядели на меня обескураженно и с нескрываемым недоумением.
Видимо, решили, что я тут через постель.
Ха— ха— ха! Три раза, и никак не меньше!
Постель— пффф! А вот и нет! Через стол!.. Почти осквернённый стол самого Тирана Тирановича.
Спасибо, что ОН был! Потому что если бы он не случился, теперь мне думается, я бы вообще не имела шанса на испытание.
Опоздала—
И трусики с колготками— к чёртовой матери сними!
У— у— у, это будет меня преследовать вечно! Как бы перезагрузку мозгов сделать и ничего не помнить?!
И губы оближи!..
А— а— а… сделайте мне лоботомию!!!
Чёрт! Чёрт!
Интересно, а Кирсанов о нас вспоминает?
Глянула на него быстро— нет. Даже намёка на то, что я оставила след в его душе или даже памяти. Он с серьёзным лицом, очень сосредоточенно окопался в своих бумагах, видимо убивая двух зайцев разом— собеседование и работа!
Уф, ну и ладно! Рада, что вчера оказавшись в престранном, щекотливом положении, Роман Игоревич просто не смог меня послать грубее. Потому и позволил сегодня быть с другими претендентками в одном ряду. Получи я эту должность за “красивые глаза” непременно бы сгорела со стыда, даже по офису бы пройти не смогла.
Так что я теперь на наше знакомство смотрела по иному, как на эпизод скорее постыдный, нежели способствовавший чему-то.
Не— на— ви— жу слова “Блат”, “Замолвить словечко” и “Я там договорился”. Потому откровенно радовалась, что иду “собеседоваться” на общих основаниях. А если учесть, что Великолепный Игоревич ни разу не подал вида, что мы знакомы, я вообще начинала уверяться в том, что для него ничем не выделяюсь из общей массы дам. А что там сообщало бешено колотящееся и сжимающееся при каждом его движении сердце— проблемы сердца. Нельзя таким чувствительным особам как я, слушать глупые органы. Качаешь кровь? Вот и качай себе дальше! Нечего вмешиваться в рабочие процессы “Программы— рекламы”…
Успокаивала себя, настраивала и радовалась, что ничем из толпы не выделялась. Если только выбором одежды. Я снова оделась “не в кассу”. Сама знала.
Короткие юбки не люблю и ношу их крайне редко. Предпочитаю из короткого— безразмерные платья— свитера или платья— рубашки, но если уж в совершенно «монашеском», по меркам общества, наряде меня приняли за “девушку с низкой социальной ответственностью”, то какой фурор произведёт юбка— карандаш?
Массовое изнасилование?
Оргия?..
Так и вижу, как оголяю ножку по щиколотку, а мужики штабелями так и валятся… так и валятся.
Ха!
Никогда о себе, как о роковой красотке не думала, но тут самооценке грех не взлететь. Поэтому, так и быть, с массовыми убийствами повременю.
Да к тому же меня никто так и не предупредил по дресс— коду, значит— свободный. Я только запомнила, что боссу особенно пришлась по вкусу моя суперстойкая помада. Поэтому губы опять были накрашены тем же тоном.
Не специально— так вышло. Дело было в привычке, а когда уже нанесла помаду на губы, вспомнила о Кирсанове. Оттирать не вязалась, попробуй— ка, сотри алую помаду, не испортив тон лица. Вот и вышло, что внешне я ну о— очень выделялась из толпы уже— готовых— секретарей, а они все как одна: белый верх, чёрный низ. Строгие причёски, неброский макияж, хмурые лица. Очень важные дамы.