Ботаничка
Шрифт:
— Эй!
В высоком синем заборе приоткрылась калитка, из нее выглянула низенькая женщина с плоским желтым лицом. Сергей подошел, улыбнулся. Такая улыбка обычно располагала. Плосколицая коротышка протянула ему в щель пакет с банкой внутри.
— Коля сказал, ты в большой дом приехал. Передай Анне. Деньги пусть потом занесет.
— Я вам сейчас отдам.
— У тебя не возьму. — отказалась женщина и захлопнула воротца.
Это кто у нас Коля? Не тот ли бледный тип, в компании которого спасались от пограничников? Так, идем дальше.
Тетки у колодца о чем-то судачили. С приближением Сергея,
4
Защелачивание превысило все разумные пределы в четырех образцах. Последний, пятый одномоментно и непонятно пришел в норму. Зато в четырех остались только основания, что противоречило законам химии, биологии и вообще мироздания.
Анна в третий раз все перепроверила, записала данные в журнал и тупо уставилась в стол. Такого не могло быть. Русалок и влюбленных утопленников — тоже. Но были! В голове оно не связывалось, потому что не могло связаться никогда!
Она поняла, что плохо соображает. Формулы мешались в голове с криками и стонами, которые полночи раздавались из комнаты прислуги. Анна сначала пыталась уснуть, потом читать, потом вообще решила убежать подальше в лес, только бы не оставаться свидетельницей торжества черной ведьмы. Потому что…
Врать себе было бессмысленно. Черные непроницаемые глаза Сергея преследовали ее повсюду. В них плавали насмешка и угроза. Она вообще постоянно ощущала его присутствие. Все время хотелось обернуться, посмотреть не стоит ли он у полки с книгами, да просто за спиной. Он ублажал Елену и одновременно лежал в постели Анны. Она почти физически чувствовала его присутствие. Заснуть удалось только под утро, когда за окном уже вовсю рассветало. Но сон не вымыл ночного безумия: только бодрствование, провал, бодрствование. Короткая утренняя встреча на кухне вообще, как бы прошла мимо. Все свои силы Анна употребила на то чтобы держать марку — это, если внутри рвется, а во вне — полное безразличие. Она чуть не сорвалась, когда между ними проскочил электрический разряд. Такое с Анной случалось и раньше. В смысле, искры летели от пальцев, но происходило это обычно зимой, когда высыхал воздух в помещениях. Она не обращала внимания, просто старалась ни к кому не прикасаться.
Елена зашевелилась только к обеду. Укатали сивку крутые горки. Анна уже привычно завернула в кладовую, взяла сухих хлебцев и перекусила у себя в комнате. Чтобы окончательно не утонуть в собственном безумии, следовало хоть что-то делать. Легкий спортивный костюмчик, изрядно запачканный позапрошлой ночью, успел высохнуть после стирки. Не обращая внимания на небольшую дырку — порвала, наверное, когда свалилась с дуба — она натянула брючки и майку. Осиновый кол занял сове место. Анна отправлялась гулять.
Сколько она просидела взаперти? Три дня? А кажется месяц. Или тут ландшафт менялся, не сообразуясь с законами природы? Травы встали по колено.
Виктор стоял с закрытыми глазами. Руки он раскинул и, кажется, спал. В сторонке в рядок шелестели мелкой больной листвой три осинки. Анна подошла, положила ладони на грудь великан. Там уверенно бухало сердце.
— Спрашивай, — прогудело над головой.
— Ты как?
— Ты не за тем сюда пришла. Спрашивай, что хотела.
— Я тебя чем-то обидела?
— Глупенькая. Это я тебя так пытаюсь отогнать. Мне слабым стать нельзя, сломает первая буря. Я видел, как наши, кто своими хотеньями жить пытался, высыхали на корню. Если не станешь тревожить, я еще побарахтаюсь, а так — пропаду.
— Прости, — отступила Анна. — Давно надо было уточнить, вы образцы берете из одного и того же места? Буквально, из одной ямки, из одного источника…
— Нет.
— Показать можешь, откуда?
— Пойдем. Тебя не хватятся? Больно гость у вас прыткий.
— Ему не до меня он с Еленой развлекается, — как можно беззаботнее отозвалась Анна.
— Ну пошли. Тебе конкретно, что показать?
— Любой участок или пару участков, где брали пробы, а потом — последний.
— Сегодняшний?
— Да.
— Что-то изменилось?
— Понимаешь, все, что вы приносили раньше имело совершенно идентичный состав и изменения во всех пробах происходили одинаковые. И только последняя проба сегодня выдала непонятное. Хотя, что я говорю, она как раз оказалась нормальной, а остальные ушли в такую химическую даль от всего живого, что на месте забора должна быть чистая щелочная пустыня, как на Венере. Состояние несовместимое с жизнью. Даже состояние биологических объектов. Трава не может иметь РН 2. Стой…
— Я ничего не понял, но стою.
— А если взять кровь у тебя, у меня, у… хотя у нее вместо крови, наверное, змеиный яд.
— Хочешь, я гостю юшку пущу?
— Боюсь, он сам может кому угодно кровопускание устроить, и тебе в том числе. Тетки в деревне на такое не пойдут. Доктор, думаю, тоже.
— Ты и доктора подозреваешь?
— Его поперед всех, — засмеялась Анна. — Чистого эксперимента с его кровью точно не получится.
— Видела что-нибудь, или одни догадки?
— Видела.
— То-то я смотрю, только он в озеро, русалки тут же прячутся. А этот, новый ночь у Коли с Мавкой в озере просидел, — наябедничал Виктор.
— Я знаю. Проспал потом весь день.
— Кто он?
— Никто!
— Ты, если он… обидит, только скажи.
— Скажу, — мстительно пообещала Анна.
Два участка оказались на гриве, два в деревне с разных огородов. Лесные были самыми обычными. Не знай, что химия с биологией тут взбесились, пройдешь мимо, не заметишь. В деревню Анна решила не спускаться. Последний участок лежал не небольшой впадинке, окруженной валунами. Травка тут удалась не такой высокой, как на лугу, но очень густой и шелковистой. Анна не удержалась, скинула балетки и сделал несколько шагов. Она будто ступала по облаку или по нежной пуховой подстилке. В самом центре очерченного валунами круга, язвой чернело пятно с вывороченной землей. Именно тут брали пробу. Анна присела, провела по земле ладонью, отняла руку…