Ботаник
Шрифт:
— Мы не можем, Айрис.
— Можем, — отрезала я. — Здесь никого нет, кроме нас, и я обещаю, что не скажу ни слова ни одной живой душе. Я хочу тебя, Лука.
Он с трудом сглотнул.
— Я тоже тебя хочу.
Я улыбнулась и шагнула к нему.
— Хорошо.
Не успела я прикоснуться к нему, как Лука снова покачал головой и аккуратно обошел меня.
— Мы не можем. Я не хочу, чтобы о тебе сплетничали, Айрис.
— Это все? — спросила я, все больше уверяясь в своих подозрениях. — Или есть другая причина, по которой
Его лицо из белого моментально стало ярко-красным.
— О чем ты говоришь?
— Думаю, может существовать и другая причина, — осторожно сказала я.
— Ну, ничего такого нет, — торопливо заявил он.
— Ты ведешь себя так, будто есть, — возразила я. — Пожалуйста, Лука, скажи мне. Мы ведь друзья? А друзья делятся…
— Мы не друзья, — рыкнул он. — То, что я помогаю тебе в саду, не делает нас друзьями.
Хлесткая, холодная, как дождь во время грозы, обида захлестнула меня, и теперь уже я отступила. Скрестив руки на груди, я зло проговорила:
— Прошу прощения. Я полагала, будто мы друзья, но впредь не буду совершать подобной ошибки.
Лука молча уставился на меня, на его лице мелькнули разочарование, растерянность и гнев, после чего он развернулся и открыл заднюю дверь. Выйдя на улицу в дождь, Лука захлопнул за собой дверь и также молча исчез.
Лука
«Она не собирается открывать дверь. Иди домой».
Я позвонил в дверь в третий раз, прежде чем заглянуть в дверное окошко.
«Айрис не хочет иметь с тобой ничего общего, и разве можно ее в этом винить? Иди домой, свихнувшийся сталкер».
Я уже собирался постучать, когда увидел высунувшуюся из кухни голову Айрис, которая оглядывала коридор.
— Айрис, — крикнул я, — впусти меня.
— Уходи, — заявила она гневно.
— Нет, пока ты меня не впустишь.
Айрис прошла по коридору и уставилась на меня через дверь.
— Мне нечего тебе сказать, ты, великовозрастный… чертов ботаник.
Я не смог удержаться от усмешки, и Айрис нахмурилась.
— Ты смеешься надо мной?
— Нет, — быстро сказал я. — Пожалуйста, пусти меня. На улице холодно, а крыша твоего крыльца прохудилась.
Я показал ей влажное пятно на своей толстовке, куда попал дождь.
— Ты заслуживаешь того, чтобы промокнуть насквозь, — фыркнула она.
— Знаю, — отозвался я. Громыхнул гром, и небо озарила зазубренная молния. — Я хочу объяснить и извиниться, и было бы гораздо проще сделать это в твоем доме, где меньше шансов, что в меня ударит молния.
Айрис рывком открыла дверь.
— У тебя есть пять минут.
Я зашел внутрь и закрыл за собой дверь, заглушив шум дождя.
— Привет.
Она скрестила руки на груди и хмуро посмотрела на меня.
— Мы можем посидеть на кухне? — нервно спросил я.
— Хорошо, но я не буду любезной хозяйкой и не предложу тебе выпить, — объявила Айрис, а затем развернулась
Я последовал за ней на кухню, и опустился на стул. Она громко и нарочито медленно пригубила горячий шоколад, не отрывая глаз от стола, когда на кухню вошел Рокки. Кот потерся о мою ногу, и я наклонился, чтобы его погладить.
— Привет, дружище.
— Ты собираешься потратить все свои пять минут на то, чтобы погладить моего кота? — ехидно спросила Айрис.
— Нет. Прости, Айрис. Мне не следовало говорить, что мы не друзья. Мы друзья.
— Тогда почему ты сказал, что это не так? — поинтересовалась она.
— Я запаниковал.
Айрис уставилась на меня в недоумении.
— Из-за чего ты запаниковал? Лука, мы ведь просто целовались. Не похоже, чтобы видеокамеры в доме моей бабушки вели прямую трансляцию на весь город.
— Знаю, — согласился я. — Мне стало страшно не потому, что я думал, что люди могут нас увидеть.
— Тогда назови мне наконец настоящую причину, по которой ты не хочешь заниматься со мной сексом, — потребовала Айрис.
Рокки запрыгнул ко мне на колени. Он обнюхал влажное пятно на моей толстовке, а затем ткнулся головой. Я нежно погладил его, чтобы дать себе время собраться с мыслями. После своего трусливого бегства, я почти два часа метался по дому, не в силах выбросить из головы обиженный взгляд Айрис. Я расстроил и разочаровал ее, а заявление, что мы не друзья, вообще непростительная глупость с моей стороны. Я не мог смириться, что так жестоко ее обидел, и, хотя это унизительно, пришел сюда с намерением объяснить Айрис, как ужасен в постели и поэтому не могу с ней спать.
Но теперь, когда момент настал, я не мог произнести ни слова.
— Три минуты, — напомнила Айрис.
— Я пытаюсь, — заверил я.
— Пытайся усерднее. — Она уставилась на меня, сузив глаза и лишив свой взгляд обычной теплоты.
— Это сложно, — начал я. — Сложно и…
Айрис устало вздохнула.
— Послушай, ты мне нравишься, Лука, но я не люблю играть в игры. Если дело в твоем нежелании быть застуканным на улице с толстушкой, так и скажи. Я не какой-то хрупкий цветок, который может рассыпаться только потому, что ты боишься показаться со мной на людях.
— Дело не в этом! — Теперь настала моя очередь хмуро посмотреть на нее.
Почувствовав мое напряжение, Рокки спрыгнул с колен и подошел к своей миске с водой. Он попил воды, в то время как Айрис не сводила с меня глаз.
— Тогда в чем дело, Лука? Господи, да выложи ты это уже, а? День был долгий, я устала, и мне надоело терпеть твое дерьмо…
— Я плох в постели, — огрызнулся я.
Айрис уставилась на меня, крепко сжимая в руке кружку с горячим шоколадом.
— Что?
— Я ужасно умею трахаться, довольна? — пробурчал я. — За всю свою жизнь я переспал только с одной женщиной, и это было плохо, Айрис. Очень плохо.