Ботаники не сдаются

Логвин Янина

Я остановилась на ступеньках крыльца, удивившись, как Ваньке удалось миновать охрану. Ведь это же Воробышек?

Он. Просто новью в черной куртке и темном шлеме не узнать.

Крепко сжав руль, парень смотрел на меня. Сообразив, что без приглашения я не двинусь, подозвал кивком.

Я решила не быть гордой и, подойдя, поздоровалась.

— Привет.

— Ты правда здесь живешь? — спросил он вместо приветствия.

—

Правда.

— Надо же…

От компании неподалеку долетели удивленные возгласы и, кажется, кто-то узнал Воробышка. Он не отреагировал, а я смутилась. Мог бы и не заезжать во двор, если не хотел, чтобы нас вместе увидели.

— Садись уже, Уфимцева, не мозоль глаза, — грубовато бросил и протянул мне второй шлем, сняв с руки. — И очки сними! — повторил, когда я влезла на мотоцикл позади него. — Предупреждал же, что потеряешь!

Но потеряла я не очки, а шлем, как только мы тронулись. И сама чуть не свалилась с мотоцикла от тяжести рюкзака за спиной. Пришлось Ваньке тормозить, а мне бежать назад и искать шлем — очки-то я сняла! С трудом отыскав, доставать его из клумбы. И так же вприпрыжку нестись обратно, под смех толпы. Воробышек, сцепив зубы, притянул меня к себе и крепко зафиксировал на подбородке ремешок. Может, и хотел что-то сказать, но промолчал.

— Садись уже, Чудилка…

— Вань, а можно я тебя обниму?

— Уфимцева, ты не на свидание со мной идешь, выбирай выражения.

— Э-э, можно я буду за тебя держаться?

— Вот держаться можно.

— 21 —

Я еще помнила, как резко он взял старт в прошлый раз, когда решил преподать мне первый урок танцев и покрепче сжала ладони у Воробышка на талии.

— Уфимцева, ты что, не ела? Я же дал добро. Возьмись нормально, я не стану тебя искать в клумбе, не надейся.

Ну, нормально так нормально. Я прижалась шлемом к широкой спине парня, обтянутой кожей, и сцепила руки под крепкой грудью. Зажмурив глаза, приготовилась к свисту и реву в ушах, но спортбайк взрыкнул мотором и Воробышек ювелирно выехал со двора. Спокойно провел мотоцикл ночными улицами города, дав мне возможность от души поглазеть по сторонам. Даже жаль, что поездка так скоро закончилась. Оказалось, что Иван и правда живет не так уж далеко от меня по меркам города.

POV Воробышек

Девчонка шла, боязливо оглядываясь, и в лифте смотрела то на меня, то на носки моих ботинок так внимательно, словно ждала от них, что они вот-вот заговорят.

— Заходи, — я отпер входную дверь, сунул ключи в карман, и впустил ночную гостью внутрь квартиры. Включил свет. — Что у тебя там, кирпичи, что ли? — поставил на пол рюкзак ботанши, наблюдая, как она неловко мнется, оглядывая прихожую.

Точно Чудилка. Смешная. Так сжалась, словно в дом с привидениями попала. Ну, пусть помнется, заслужила. Я не спеша снял куртку и разулся.

— Почему кирпичи? Книги, —

удивленно отозвалась. И когда только очки натянуть успела?

— Много?

— Немало, — ушла от прямого ответа. Ну-ну. Она что, надеется, что я их все за ночь прочту?

Я отодвинул створку встроенного шкафа и повесил куртку, оставшись в футболке и джинсах.

— Раздевайся, Уфимцева. И не смотри на меня так, словно я столетний вампир и сейчас вгрызусь в твою нежную шею. Давай без этой девчоночьей романтики. Не собираюсь я тебя кусать, хотя не спорю, вчера очень хотелось. Твое счастье, что София вмешалась, иначе бы я тебе шею свернул. Я тебе не мальчик, лучше уясни это на будущее. Больше никаких игр и сюрпризов, ясно?

— Ясно, — буркнула в ответ, но сомнение все равно перевесило: — Так уж и свернул бы?

— Попытался! — рыкнул, не сдержавшись, и с удовольствием заметил, как Зубрилка испуганно моргнула.

— А ты чего шумишь? — сказала шепотом, оглянувшись в глубину квартиры, но куртку сняла и присела, чтобы снять скетчерсы. — Разбудишь же всех.

— Не разбужу. Пошли! И тапки надень, у меня не убрано.

Я вошел в гостиную и зажег верхний свет. Если Уфимцева и удивилась, что мы одни, то виду не подала. На письменном столе лежала раскрытой курсовая работа неизвестного студента Белянкина — муть мутью, и девчонка, не заглянув в нее, закрыла папку и отодвинула в сторону. Точнее, все сгребла в сторону, освободив рабочее место. Расстегнув рюкзак, стала выкладывать на стол книги — одну, вторую, третью. Все довольно объемные и увесистые. Подтянула ближе стул…

— Можно мне сесть?

— Валяй.

Ну-ну. А, может, я зря согласился на встречу? Что она изменит? Весь вечер Уфимцева не шла из головы, сидела в мыслях занозой. Поверить не мог, что у какой-то тощей заучки так легко получилось мне отомстить. Выставить дураком перед друзьями, у половины из которых, только копни — имелись хвосты, еще длиннее моих. Даже София попалась. Поглядывала с интересом в нашу сторону, пока этот недоросль-вундеркинд пыталась и дальше вывести меня из себя, допытываясь о каких-то законах и формулах. Не представляя, какие картины расправы с ней рисует мое злое воображение. Руки так и чесались дотянуться до Мелкой пакости, вздернуть за косу и придушить. И ведь есть за что.

Сначала Мирон в клубе заявил, что моя девчонка не закрыла счет, оставив его мне. И заметил с ухмылкой, что Катя просила не скупиться на чаевые. Не такая уж и большая сумма, но сам факт. Не помню, чтобы хоть одна подруга мной так манипулировала. И какая она к черту моя? Это задело. Но объяснять не стал, глядя в хитрые глаза Мирона. Хорошо, что обошлось без лишних ушей.

Пришлось рассчитаться. Потом рыскал по округе, как дурак, пытаясь ее найти. Злясь на себя — на кой черт связался. Плюнуть бы, но кто их знает — этих сопливых ботанш с хлипкой нервной системой. Наверняка Уфимцева среди них самая непредсказуемая. На вид школьница, а тут район неспокойный. Сколько раз сам в драки ввязывался.