Боты для ночного эльфа
Шрифт:
Тут мне закономерно захотелось продолжить работу над романом в стиле фэнтези, и я переключилась на новую рукопись.
Маг торопился.
Заледеневшая живая вода – артефакт, которому не место в техномире, а международная мудрость «Что упало, то пропало» прозрачно намекала, что возврату утраченного кто-нибудь непременно попытается воспрепятствовать.
К счастью, заклинание еще не полностью растворилось в воде и продолжало
Волшебник усилил ее и осторожно потянул.
Рина почувствовала, что ее сумка завибрировала, и открыла ее, привычно нашаривая внутри телефон.
Вспомнила, что ее аппарат разбился, чертыхнулась и сразу же ахнула, увидев что опаловый кирпич в коробке для обеда разгорается светом, одновременно мигая, как неисправная лампочка.
– А теперь – дискотека! – провозгласила бесстрашная девушка с веселым изумлением.
Она энергично потрясла коробку с сияющим камнем, процитировав с придыханием:
– А хочешь, я его стукну, и он станет фиолетовым в крапинку?!
Камень вспыхнул, коробка дернулась, как живая.
– Э! Куда?!
Рина вцепилась в сияющий параллелепипед двумя руками, и ее медленно, но неотвратимо утянуло в портал…
Тему порталов по-своему продолжила входная дверь, сделав решительное «бум».
– Кто там? – недовольно спросила я, про себя решив, что полицию в расширенной комплектации с управдомом больше не пущу.
Не понравилось мне с ними общаться. Ну их.
– Кто там? Двести пятьдесят грамм! – бодрым голосом зарифмовала Ирка из-за двери.
– Двести пятьдесят – это не многовато ли для утра?
Я прошлепала к двери, погремела запорами-засовами и отворила свою светлицу.
– Двести пятьдесят – это приблизительный вес твоей порции горячих вафель со сгущенкой, а ты что подумала?
Подружка протиснулась в комнату и грациозно проплыла к столу, балансируя тарелками.
– С добрым утром и приятного аппетита, садись завтракать!
– Завтракать – это хорошо!
Я не заставила себя упрашивать, налила нам чаю, подсела к столу и сразу же огорошила подружку сенсационным сообщением:
– А вот насчет доброго утра ты, к сожалению, ошибаешься. Я, когда мусор выносила, труп нашла!
– Где?!
Ирка выпучила глаза.
– Мне казалось, что первый вопрос должен быть – какой? – Я укусила вафлю. – Ммм!
– Какой труп и где? – послушно переспросила подружка.
– Подожди, не порть мне аппетит…
Я со вкусом почавкала, вымазала вафельным краешком сгущенку, поборола порыв некультурно облизать пальцы и, вытирая руки салфеткой, обстоятельно доложила:
– Труп был мужской. Он лежал на асфальте
– Намекаешь, что они имеют к этому какое-то отношение?
– Необязательно. Как говорится, «после того» не значит «вследствие того», а «под окном» не значит «из окна». – Я блеснула специфической эрудицией. – Хотя полиция и управдомша, магнит ей в бигуди, пытались предъявить подобное обвинение не кому-нибудь, а нам с тобой. Мол, мы же баловались с грузами на веревке.
– Надеюсь, ты объяснила им нелепость данного предположения? – нахмурилась подружка.
– Я сделала лучше: подарила им пару очень интересных альтернативных версий.
– Каких же, Холмс?
Ирка удобно откинулась на стуле и пригубила чай ситуативно подходящего сорта «Английский завтрак».
– Элементарных, Ватсон: падение с дерева и с самолета.
– Я бы выбрала дерево, – подумав, сказала подружка.
– Не сомневаюсь, – кивнула я. – Я знаю, ты любишь орех пекан.
На самом деле Ирка, как яркий представитель семейства Максимовых, любит всю еду без исключения. Так что, если бы у нас за окнами кокосовая пальма росла, она бы выбрала пальму. А вот самолеты моя подружка откровенно недолюбливает, потому что в кресле лайнера ей неудобно – откидной столик упирается в живот и дискомфортно неустойчив.
– А как он выглядел? – спросила Ирка-Ватсон, деликатно звякнув опустевшей чашкой о блюдце.
– Труп? – Я поморщилась. – Как дохлый ниндзя в ботах.
– В смысле?! – Вмиг утратив английскую невозмутимость, подружка поперхнулась.
– В смысле, он был в черном трико.
– Нетипичный наряд для этого места и времени года…
– Да, а обувь у него была еще более нетипичная: войлочные боты! – Я вспомнила ноги, торчавшие из-под простынки. – Причем совершенно новые войлочные боты – пушистый светлый войлок на подошвах еще не успел испачкаться и не примяться.
– Значит, это был не местный тип, – сделала вывод подружка. – Все эти войлочные боты, вязаные кофты и майки с надписями про Сочи только приезжие покупают.
– Резонно, – согласилась я.
В глубокомысленной тишине мы чинно и благородно допили свой английский чай.
За окном многозначительно громыхнуло.
В приоткрывшуюся дверь просунулась чумазая мордашка.
– Глоза! – тараща глазенки, сообщил Масяня.
– Ривень! – напророчил за его спиной Манюня.
– Моля не будет?
– Какая еще моль? Что она не будет? Есть? – не поняла я.
– Море! – поправила меня Ирка. – Нет, детки, в грозу мы с вами на море не пойдем.
– И правильно, – согласилась я. – В грозу на море случаются смерчи, оно нам надо?
– Смелсь?
– Ага, смерть с косой! – кивнула я. – Хвать, вжик, шмяк – и все. Был дядя в ботах – и нету дяди в ботах!
– Не морочь голову детям, – попросила подружка и хлопнула в ладоши. – Так, малышня! Объявляю программу дня: сейчас мы обуваем боты, тьфу, сапоги! Надеваем дождевики, берем зонты и идем в цирк!